- Знаешь, я очень ценю твой взгляд на вещи. Правда, ценю, - эльфийка улыбнулась краешком губ, старательно глядя на оружие в руке: в такие моменты вопреки самой себе получалось забывать о вездесущей настановке Винн - думать о долге Стража, а не будущем как таковом, - и немножко, но позволить себе представить, что будет после, когда от Архидемона и его орды останутся только воспоминания. Когда Логэйн понесёт ответ за содеянное под Остагаром, страна перестанет раздирать саму себя на части, а орден снова вернут из наспех провозглашенного изгнания.
Хотелось верить, что дожить до этого ей удастся. И что Зевран прав, обязательно, и хотя бы в одном эрлинге её будут видеть большим, чем очередной остроухой.
И что никаких больше храмовников, способных оставить бессильной и заковать в цепи. Поставить на лоб клеймо в виде алого солнца.
Это будущее было бы действительно чудесным.
Реальность была сложнее, впрочем. В реальности - и том единственном настоящем, которое знала Сурана, - были судорожные попытки собрать хотя бы подобие армии, кровоточащие мозоли от слишком долгих переходов и полный набор кошмаров. Старые книжные герои, которых она так обожала в детстве и обещала себе, что однажды непременно станет такой же, вызывали волну неконтролируемой ярости в глазах соратников и заставляли путаться в показаниях. Был тот самый пресловутый долг, и магесса была отдельно уверена, что врежет посохом следующему же неудачнику, который это слово при ней произнесёт, ведь надоело горше редьки. У Серого Стража, как знали очевидно все, сразу после Посвящения атрофировались все извилины кроме одной, направленной исключительно на порождения тьмы и ликвидирующей любые отступы в сторону или привязанности.
Мэйв едва заметно вздрогнула, из-под полуприкрытых ресниц глядя на своего учителя. Дура. Знала, во что ввязывается - речь всегда ведь шла исключительно о приятном совместном взаимопровождении, не более, - и даже искренне была довольна таким раскладом дел. Никаких проблем, обид или непонятных ситуаций; вон, мир споро идёт ко дну, так почему бы не получить хотя бы чуточку удовольствия в процессе?..
И это было нормально. Поначалу. Пока не поймала себя на том, что таращится на пару найденных в Брессилиане перчаток, в красках представляя лицо антиванца, когда он их увидит, или рассматривает найденный самородок, зная, как лихо заблестят глаза второго эльфа в предвкушении наживы, и улыбаясь этой картинке. Не то - не так, - как обычно преподносились подарки остальной её банде, и от осознания попеременно хотелось нервно смеяться и прятать лицо в ладонях.
Дура девка. Сама выставила границы, сама на них согласилась; и отлично знала, что на что-то большее Араннай согласен не будет, да и зачем? "Большее" грозило бы проблемами куда серьёзнее, совершенно никому не нужными. Логичный, правильный вывод и молчание - как результат. Пусть и иногда, очень редко и в темноте собственной палатки, от этого становилось так тошно, хоть вой.
Вернуться обратно к разговору удаётся усилием воли, и эльфийка отвернулась, неловко закусывая губу и надеясь, что антиванец не сильно обратит внимание на вспыхнувший на щеках румянец.
- Какой толк от соблазнительности, если на меня бежит солдат? - чирикнула она, стараясь придать голосу как можно больше заинтересованности. - Ладно, будь я одета как Морриган, там показал самые интересные части для отвлечения - и готово... - она задумалась, некоторое время послушно двигаясь в такт с Араннаем. - Как думаешь, она это делала хоть раз? Ну, с её-то вырезом. Тактическое ослепление грудью.
Наверное, не стоило об этом думать засветло, ведь рано или поздно эта ремарка могла привести к абсолютно идиотской затее стащить у ведьмы одежду и на себе попытаться воспроизвести сказанное: в конце концов, в легкой разбойничьей броне, на которую Сурана давно променяла мажью робу, подобное провернуть было всяко тяжеловато. Но, с другой стороны, уж лучше прикидывать угол разворота для лучшей демонстрации прелестей колдуньи, чем зацикливаться на собственных, весьма неуместных, чувствах.
- Проще оставаться вне поля зрения, значит, - заключила магесса, прислушиваясь к изложению второго эльфа. - Не позволить воину добраться на расстояние вытянутой руки или использовать это себе на пользу - как в случае с жилами под коленями. С генлоком не прокатит, наверное, - не выдержав, усмехнулась она, представляя на какие ухищрения придётся пойти, чтобы так согнуться. Всё ведь гномообразное, оно как тумбочка - демона с два сдвинешь с места без дополнительной помощи, но для того ведь ей была дана магия, верно?
Мэйв бросила снова короткий взгляд в сторону лагеря, глядя, как их единственный гном что-то бодро рассказывает Алистеру, стремительно зеленеющему то ли от содержимого беседы, то ли от ядрёного огреновского дыхания.
- В итоге, его сделают красивой марионеткой, - тихо подметила она, хмурясь. Все они, пожалуй, были в курсе, насколько сильно бывший храмовник не хотел править или быть во главе чего-либо, и уж тем более - застрять в месте, где им будут помыкать на своё усмотрение. То, что помыкающим будет именно Эамон, девушке особенно не нравилось. - Насколько хорошим станет этот... серый кардинал, - она уничижительно хмыкнула, оценив иронию вечной "стражеской" приставки здесь, - если он за собственной семьёй уследить не смог? Я не только о даре Коннора говорю, и том, что эрл проглядел занятия с отступником - вон, Изольда точно изменяет ему с Тэганом. А дальше что? Я не знаю, чем он там в Рэдклиффе занимается, но вот сомневаюсь, что по возвращению нас будет ждать внушительная армия.
Эрл Эамон ей не нравился. Коротко и ясно. И вообще, у Алистера семейка та ещё была, что хотелось сильнее отмыть себя не мылом - магией, чтобы наверняка. Проще думать о словах Зеврана и очередном вздохе, вызывающем хитрую улыбку на губах.
- Винн может попытаться, - плотоядно заявила она, всем своим видом демонстрируя, куда эту попытку она старшей магессе засунет. Уважение к наставнице здесь роли никакой не играло в принципе, передав бразды правления сплошному "моё, не трожь", от которого по-хорошему ей самой следовало отделаться, но... Хотя бы раз в жизни, стоило вот так. В омут с головой. - А вы, мессере, всегда были способны проявить чудеса скрытности и перед такой внимательной публикой. Или я что-то путаю? - невинно хлопнув ресницами и улыбаясь, прошелестела эльфийка, наперекор своему тону подавшись бедрами назад и будто невзначай потеревшись ими о Зеврана. И тут же фыркнула, мысленно отмахиваясь от пафосной речи, навеянной её способностями давать кому-то шансы. - Я только не добила тебя. Остальное ты сделал сам. И вполне виртуозно, позволь заметить.
Она почти что упоминает, насколько рада, что не поддалась совету Алистера избавиться от угрозы на месте, навсегда оставляя неудавшуюся засаду где-то далеко позади на тракте. Насколько важными ей стали негромкие разговоры вечером у костра, когда некоторыми вещами с остальными было не поделиться, не встретив осуждения или непонимания, а Лелиана иногда была слишком... шемленом, чтобы понять.
Насколько важен был... Нет. Лучше было сконцентрироваться на уроке. Тем более, что рука постепенно ныла все больше, настойчиво требуя передышки.
- Всё, что угодно, пока ты наставляешь, - кокетливо отозвалась она, пинком загоняя лишние мысли подальше и чувствуя, как восхитительная волна мурашек пробежалась по позвоночнику, откликаясь на голос Аранная. Девушка послушно наклонила клинок и последовала за антиванцем в сторону, копируя его стойку и стараясь запомнить шаги; нежданное воспоминание вспышкой мелькнуло перед глазами, заставляя дальше повернуть корпус и отвести клинок, убирая его с дороги. Вместе с тем она выбросила вперёд свободную руку, выпуская поток молний с пальцев аккурат в "спину" предполагаемого врага. И замерла, неморгающим взглядом смотря в пространство перед собой.
- Ха, - выдохнула она, медленно растягивая губы в улыбке. - Так вот оно как, значит, - кивнула она сама себе и перевела взгляд на Зеврана. - Что дальше?