Нави была темной и неприветливой. Нави развлекалась как могла. Ничего не менялось здесь, ничего не происходило. Тьма кругом. И это было по-своему уютно. Сюда радостно было возвращаться, а вот жить здесь Кощей никогда не хотел. Если так подумать, он не принадлежал ни одному из миров, ощущая себя чужим везде. Здесь, в нави, он был недостаточно кровожадным. первобытным и, возможно, чуточку слабым. он — не бог подземного мира, чтобы упиваться здешними живописными видами. Но он и не человек, чтобы безвылазно сидеть в Яви. Давно это было, когда он подолгу проводил там времени и не знал бед, кроме очередного поражения добрым силам. Царевичи были слишком хитрыми и везучими. Судьба любила их. А богатыри и того хуже. Не губила их ни одна ворожба, ни одна хитрость. Словно чумные.

После встречи с Мораной КОщей еще несколько раз выползал из Нави, но затем погрузился в сон. Ему нужно было восстановить силы. Он питался не только темными чарами, дышал воздухом Нави, но ему нужно было утолять и жизненный голод. как еще назвать его охоту вкусить земную пищу, познать и овладеть человеческим телом? Но все это было так долго недоступно ему. Не будь у него ворожбы на собственную жизнь, если бы он мог умереть — уже бы превратился в скелет, а сам кощей рассеялся бы и никогда не вернулся ни в один из трех миров.

И ото сна его пробудил неясный шепот. Он, словно зуд, мешал, поднимая Кощея из его мертвого сна. Веки дрогнули и открылись. поначалу кощей не осознавал в чем дело, все еще пребывая во власти дремы, но через несколько минут шепот был узнан. Этот голос сложно было не узнать. Слишком громкий шепот, повторяющийся и такой настырный, что откликнуться не составила труда. Связь между мирами была такой шаткой, такой скользкой, что н есразу Кощей смог открыть глаза, а в нос ударил запах гари. не по-настоящему, ибо ведь человеческого тела Кощей не имел, будучи лишь наваждением. Канал связи был слабый и тонкий, но на удивление хороший.

Горыныч по-иному и не умел. Брался за дело — так с умом.

Именно он сидел перед Кощеем, явно радостный от того, что его попытка увенчалась успехом. Человеческий облик змея был смутно знаком. Очертания этого тела змея развевались по пруду памяти Кощея. но он все равно узнал. Нельзя сказать, что между ними были теплые отношения. Они были отличными для тех, кто любил красть чужое добро, женщин и выпить. И едва ли найдется кто проще Горыноча.

— Змок, — прошептал Кощей. Он предстал в своем старческом виде, ибо сил на то, чтобы быть кем-то иным у него и не было, но глаза у чародея горели от увиденного. Он не ожидал такого гостя. — Значит, ты видел ее? Прекрасно.

Бессмертный словно бы рассмеялся, дым и огонь пошел рябью, словно ветер всколыхнул пламя, но это прошло. И ни одного звука звонкого смеха от Кощея. Тот лишь кивнул.

— Я знаю. Нашел ее… Несколько лет назад… Помог… Зачем ты позвал меня, друг мой?