Мормерзглая черная тьма. Пожалуй, за столькие века к ней даже удалось привыкнуть, но не признать. В том месте, где застрял Кощей, было по-настоящему скучно. Когда-то он думал, что усохнет от тоски, живя на два мира: ни то в Яви у людей под боком, не то в Навьи, где царили мертвые и педантичный порядок мироздания. Наполненный жизнью мир или смертью. Как же он жестоко ошибался. Оказавшись на долгое время запертым в Навьи, кощей взвыл от тупой безысходности. Здесь не было ничего, но одновременно с этим было все. Это пустое, тусклое место, наполненное ужасом и страхом. Конечно, это не сильно-то и пугало Кощея [казалось бы, он рожден здесь], но внушало какую-то дикую меланхолию. В конечном итоге пришлось возвести для себя конкретную цель, чтобы банально не уподобиться некоторым зверям и шакалам, что таились во тьме загробного мира.

Но Кощей был на редкость упрямым существом, мало того — безжалостным. Даже к самому себе. У него было вдоволь времени, чтобы поэкспериментировать. Врата было плотно закрыты. Еще давно, слишком давно. И даже всех знаний Кощея не хватало, чтобы не, чтобы открыть их. притворить и найти выход. Плотная могучая сила сковала выход, заперев в ином мире всех возможных тварей, существ, а возможно даже Богов. Кощей не бесился, не рвался в драку, хотя порой приходилось защищаться от неразумных обитателей, которые постепенно со временем приходили в бешенство. Они даже не различали поначалу на кого им хватало нападать, а на кого — нет.

Время — относительное понятия для того, кто не мог умереть. В конечном итоге, кощей здраво рассудил, что, если не может выйти физическая оболочка, то духу его должно было легче пробиться в мир Яви. Впрочем, легче — не значило ежесекундное исполнение плана. Кощей был силен в управлении стихиями, погодой, проклятиями, но никак не ритуалов. Отчего приходилось учится, поглощая горечь собственных ошибок. кровавые, жестокие, беспринципные ритуалы. Все это положило начало тому, чтобы явиться в мир Яви бесплотным призраком, с одним единственным значением — якорем. Ему нужен был кто-то, к кому явиться, зацепиться за еще одно такое же мистическое существо, которое способно было ему помочь. Среди многих вариантов выбор пал на Морану.

Не самый худший выбор.

Настоящее тело погрузилось в глубокий сон, напоминающий смерть. Ведь дух отделился от бренного тела, своих жизненных оков. Костлявое, старческое тело подходило для этого лучше всего. Восседая в своем своеобразном троне, окутанный тишиной, Кощей открыл глаза уже в другом мире. Он предстал в своем привычном одеянии черного цвета. Сверху был надет доспех, чистый и сверкающий, в отличии от настоящего, пропитанного кровью врагов. Кощей выдохнул, точнее сделал имитацию вдоха, ведь дышать ему было не нужно. Он слегка повернулся, оглядываясь. Мир Явит ак изменился. Его одежда. весь его облик разительно отличался от окружения. Как и его длинные как смоль волосы, обрамляющие лицо, ниспадающие на плечи. Наверное, он выглядел очень нелепо, но никто, кроме Мораны не сможет увидеть его.

Это было просторное и очень светлое помещение. Вокруг было довольно много людей, ведущие себя как всегда странно. В белых одеждах, словно собрались кучкой, чтобы провести священный обряд, но все было далеко от этого. Аккуратно сложенные вещи, чистые полы и стены. Незнакомые предметы. Кощей выцепил фигуру Мораны почти сразу, глядя на нее в упор. Сделал шаг вперед, понимая, что глухой и нереальный для остальных шум скрежета металла о металл едва ли способен был достичь чужих ушей.

— Наконец-то я нашел тебя. Выглядишь очень… плачевно.

Морана и правда более не походила на Богиню смерти, зимы и ночи, больше на простую крестьянскую девку, заточенную и таявшую на глазах. По крайне мере так показалось Кощею. Он недовольно нахмурился, вдруг понимая, что Явь не могла пощадить за прошедшии века его знакомых.

С каждой секундой Кощей убеждался, что в Яви время — не такое относительное понятие. Он ощущал себя застрявшим и не изменившимся с прошедшими летов, словно камень, вросший в холодную землю у берега реки с быстрым и смертоносным течением. И вид Мораны все сильнее усилил это ощущение. По этой причине Кощей не пустился в неторопливую беседу, не пытался выстроить пышный монолог, полный красивых речей. Все это было сейчас неуместно. Оценивай и взвешивай. В данной ситуации риск был — роскошью, на который старый колдун позволить не мог.

Кощей снова огляделся, словно в этом была необходимость, слушая знакомую до боли речь. Сам он, казалось, успел разучиться изъясняться, хотя в голове вертелось куча слов. Тем не менее Морана его не узнала. К лучшему ли это? Как минимум, сие означало, что придется просто похлопотать больше, чем рассчитывал сам Бессмертный, приводя ритуал в исполнение там, в тени Навьи.

— Безотрадно.

Кощей не сдвинулся с места, вновь переводя свой темный взор на Морану, словно бы в попытках увидеть ее мысли насквозь. Что, конечно же, было невозможно. Сейчас вся его мощь была заперта вместе с физическим телом, разгоревшимся во время подобного сна далеко от места действий. Единственное, что было в его силах — поддерживать эту иллюзорную оболочку. Но делу время, потехе час. Кощею еще многому предстоит изучить, будучи в таком неосязаемом обличии. В целом, это было даже потешно. когда еще он сам окажется еще в такой плачевной ситуации? Кощей даже усмехнулся, вспоминая что-то такое же искристо-глупое…

Впрочем, сейчас было главное другое: вытащить Морану из этого плачевного состояния. Не погнушался бы кощей также и вернуться обратно да попробовать еще какой способ, но на это уходит так много сил, а на Морану всегда было легче настроиться, найти по одному мгновению… Кощей не любил отступать почем зря.

— В отношении тебя у меня нет дурных намерений, Морана. Мне нужна помощь. И тебе нужна помощь.

Кощей снова сделал шаг, приблизившись к богине. Неясно, но он мог различить, что все былое величие, былой холодок и восторженность, кои вызывал раньше взгляд Мораны, попросту испарился. Кощей все более и более убеждался, глядя в эти темные глаза, в исхудавшие черты лица, ставшие еще острее с их прошлой встречи, что силы почти покинули это тело. Но душа… Душа еще была сильна, раз он смог ее найти. Сила воли, вроде как да?..

— Что за яд вводят тебе эти смертные?

Кощей протянул руку, но лишь провел ее по воздуху, прекрасно зная, что не сможет коснуться ничего из мира Яви. Он — неосязаемая иллюзия, тогда как тут просто присутствовала его душа. Нечистый дух, готовый развоплотиться от малейшего дуновения какой-нибудь яростной светлой ауры. Впрочем, это не угнетало. Кощей хотел убедиться, увидеть —  он это сделал. Что помешает ему в дальнейшем влиять на этот бренный мир, заручившись таким товарищем? Да, зачастую Кощей всегда со всем справлялся в одиночку, но не в той ситуации, когда все три мира стали крепостью и тюрьмой.

Учитывая, что он не может ничего сделать сейчас, не может разогнать этот яд в чужом теле, у него ничего не оставалось кроме слов. Дурных ли, сильных ли, не ему судить. С Мораной всегда было сложно, впрочем, как и со многими другими. Отчасти, Кощей понимал, почему ему так сложно найти общий язык с мифическими существами; когда слишком горд, слишком ленив, чтобы идти на подобные ухищрения как лесть. Пожалуй, в этом они очень похожи с Горынычем...

— Зачем ты здесь?

Отредактировано Кощей Бессмертный (11-10-2020 08:48:50)