[indent] Ни разу за все то время, что Сигюн прожила в Асгарде, ей самой не приходилось встречать ситуации, в которой Всеотец был бы необоснованно жесток или не справедлив, даже тогда, когда последствия для ослушников казались очень печальными, она понимала, что отец не зря так доверяет побратиму, потому что, как бы не было сурово наказание, оно могло быть еще хуже. Один был царем, а царь не может себе позволить быть всегда мягким, уступчивым и снисходительным, иногда он обязан учить и наставлять, даже против воли иных, используя кнут там, где не помог пряник…
«- … за то, что совершил мой младший сын, полагается смертная казнь, дева, тебе это известно…» - так сказал ей Один, когда они остались одни в его чертогах. «… как царь, я могу проявить милость к преступнику, потому что он мой сын, избавив его от наказания, но тем самым вынудив весь народ Асгарда нести ответственность за деяние одного перед лицом всех Девяти миров. Разве будут миры чувствовать себя в справедливости и безопасности под рукой пристрастного правителя, обеспокоенного лишь благополучием собственной семьи, дева Ванахейма? Разве не выскажет твой народ первым свое негодование подобным поступком? Я не страшусь возможных бунтов, но разве будет справедливо бросать наши народы, наконец, нашедшие мир после долгих распрей, вновь в кровопролитную битву? – единственный глаз Всеотца до сих словно смотрел на неё, так долог и пристален был его взгляд в ту минуту повисшего молчания, пока Сигюн соображала, что на этот вопрос ждут её мнения.
- Нет, мой царь, - чувствуя, что немеет язык, пробормотала она тогда, чуть присев в поклоне.
- Оставь сейчас все эти придворные мелочи, - слегка, будто в досаде, взмахнул рукой царь, тем самым освобождая её от соблюдения этикета. А после продолжил, снова будто рассуждая вслух, настолько плавно льющимся был его голос, исполненный мудрости и задумчивости. – Кроме того, как же, в конце концов, выучить Локи тому уроку, что хорошо усвоил его брат в изгнании? Я считал его умным и рассудительным, хоть знал, как он заносчив и тщеславен, и надеялся, что его ум остановит его от поступков, которые принесут урон Асгарду, но ошибся. Я не могу закрыть глаза на нарушение основы всех законов Асгарда, на отвратный моему сердцу союз с нашими врагами и вопиющее нарушение покоя и суверенитета Мидгарда. Люди смертны, Сигюн, но они не рабы нам и никогда ими не были, - серо-голубой глаз Всеотца сверкнул гневом, но царь быстро обуздал свою вспышку, - должен ли я поверить, что мой сын, прославленный, помимо хитрости, что я признаю, рассудительностью и здравым смыслом, забыл законы, на которых существует Асгард?
- Позвольте, милорд, - не будучи уверенной, что это тоже спрашивают у нее, Сигюн, потеряв понимание, к чему ведет царь, вклинилась сама, - но не думаю, что он забыл.
- Разумеется, он не забыл! – голос Всеотца обрел не только нотки раздражения, как показалось ванессе, но и мощь, отразившуюся в понизившихся нотах. – И вот здесь я задаю себе один вопрос, дева, способный решить, как мне достойно поступить с его судьбой: почему он, помня о них, совершил это злодейство? И тяжко мне полагать, что он, охваченный своей злобой на меня и своего брата, решил объявить войну Асгарду своей выходкой, напав на мир, что мы поклялись защищать.
- Простите, но… - закусив задрожавшую губу, девушка резко помотала головой, пряча увлажнившийся взгляд на те несколько секунд, что ей понадобились, чтобы обрести контроль над своими чувствами,- я не поверю, что Локи действительно мог желать зла своему народу…
- … если только он все еще считает его своим, не так ли? – жестко перебил её Всеотец….»
Она слышала, как двери раскрылись, слышала тяжелую поступь нескольких пар ног и прекрасно узнаваемое бряцанье прочных цепей, понимая, что охрана, наконец, доставила её особе пленника, но не поворачивалась, ни когда дверь вновь закрылась, обозначая уход стражи, ни когда за спиной раздался язвительный и неуместно насмешливый голос былого друга, ставшего своей волей государственным преступником. Вскинув согнутую в локте левую руку, точно сигнал «стоп», она, не повернув головы, сказала достаточно громко и четко:
- Я знаю, ты обожаешь сам себя слушать, упиваешься своей дерзостью и ехидством, но, в кои-то веки, помолчи! Помолчи и послушай, что я тебе скажу, потому что повторять, Локи, я не буду. – Опустив руки вдоль тела, она смотрела в иллюзию города в придуманном окне, думая, где отыскать сил, чтобы до конца держать себя в руках, не теряя самообладания, потому что знала, что трикстер будет испытывать её на прочность, провоцировать и всеми ухищрениями раскачивать её самообладание, особенно, если увидит в её лице или взгляде хоть малейшую слабость, трещину в выбранной брони хладнокровия. Она бы с радостью вела себя сейчас иначе, позволяя ему видеть себя настоящую со всеми своими настоящими чувствами, но это невозможно, просто невозможно. О великие норны, молю вас, сотките нить так, чтобы он просто послушал меня и сделал так, как должно! Но губы все равно дрожали, и приходилось продолжать демонстрировать асгардцу свою гордо выпрямленную и непреклонно равнодушную спину, собирая волю в кулаки….
[icon]https://d.radikal.ru/d41/2008/76/04aa1768d002.gif[/icon][nick]Sigyn[/nick][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">СИГЮН, 700</a><br><fn>marvel</fn>[/rus_n_fn][lz]Дочь Хёнира, пособница чужих планов родом из Ванахейма.[/lz]