[indent] В верхнем доме никого не было. Вязкую тишину не нарушил даже его приглушенный, неровный шаг, а темнота казалась непривычной - здесь всегда горел очаг с варевом из весьма сомнительного мяса, а громкий ропот огра и щебет легкой, подвижной эльфийки не стихал вовсе.

[indent] Лашанс двигался настолько быстро, как мог, ничуть не путаясь в плотной, почти осязаемой тьме - сюда он приходил вновь и вновь уже больше двадцати лет и мог двигаться по памяти, ни разу не столкнувшись со стеной или одной из многочисленных ваз с цветами, которыми Телендрил заставляла свое жилище.
Разве что сейчас он тяжело опирался о стену рукой затянутой в перчатку, оставляя на тусклой побелке влажные кровавые разводы.

[indent] Убежище казалось пустым, вымершим, что вовсе не было удивительным. Несколько дней назад, вернувшись с собрания Черной руки, он оставил Очиве пачку контрактов, которые так ждали убийцы, так что сейчас все наверняка разбежались по разным концам провинции, чтобы выслеживать, ждать, убивать своих жертв. Люсьен ничуть не сомневался ни в своих людях, ни в их успехе. Они - лучшие, самое успешное убежище, что бы ни говорили злые языки.

[indent] А вот он, оказалось, та еще бездарность…

***

[indent] Адамус Филида. Это имя знал каждый из убийц Темного Братства, тайно и не очень лелея в душе желание когда-нибудь получить контракт на имперского ублюдка, который долгие годы убивал, не всегда своими руками, братьев и сестер. И несчастным, чьи тела всегда находили и хоронили со всеми почестями, везло даже больше чем тем, что имели неудачу попасть в застенки тюрем, откуда выбраться было практически невозможно. Последним “счастливчиком” был  М'Радж-Дар, но судя по его резко испортившемуся характеру, успех был спорным, а нога, искалеченная палачами, поставила крест на его дальнейшей работе в Братстве как полноценного убийцы. Каджит больно плевался ядом на новичков, хамил, всегда пребывал в отвратительном расположении духа, часто провоцировал на драки и ожесточенные споры, но Люсьен, в разрез с собственной любовью к порядку, подчинению и контролю, его не наказывал. Понимал, что  М'Радж-Дар ненавидел себя за то, что выбрался из своей личной преисподней живым, хотя и не сказал легиону ни слова.

[indent] К Филиде у Лашанса были и свои счеты. Граничащие с личными.
Он не мог простить ему ни прерванные жизни своих убийц, имена которых навсегда остались в хрониках, ни Эстер. Если бы не та облава, если бы его наставница, его уведомитель не провалилась тогда, он бы сейчас был обычным Душителем и не знал бы ни горя, ни подковерных игрищ Анголима и Аркуэн.
И Люсьен ждал. Ждал, что рано или поздно контракт на Филиду вновь вернется к ним, пусть через пять или десять лет, когда чаша терпения вновь будет переполнена. И ничуть не удивился, когда Слышащий заявил, что в этот раз честь свести счеты с командором Имперского Легиона выпала ему.

[indent] Честь? Если только как в тот раз, когда его вместе с душителем послали в Морровинд убивать Нереваррина, почти не скрывая того, что не очень верят в их успех и скорое возвращение. Десять прошедших лет заставили Лашанса пересмотреть свои взгляды на многое, и теперь ему казалось, что некоторые контракты… обречены на провал. И это лишь один из новых способов свести счеты с неугодными лицами в Братстве. И все же…

[indent] Он убьет его. По крайней мере, постарается, старательно игнорируя тот факт, что ему вручили две стрелы, посланные Матерью через саму Пустоту. Еще одна усмешка, подзатыльник по самолюбию и последним крохам оптимизма, что остались у Люсьена. Все знают, что Роза Ситиса настолько ядовита, что необязательно целиться в сердце или голову - даже легкого, казалось бы, ранения в конечность было бы достаточно для того, чтобы жертва за какую-то минуту погибла в невыносимых мучениях.

[indent] Так что вторую стрелу ему выдали для того, чтобы он мог застрелиться, если все пройдет неудачно. Хотя… Там уже справятся и без его посильной помощи.

***

[indent] Лашанс тяжело опустился на стул, на который от факела падал яркий, теплый свет. Плечо, пронзающее тупой болью при каждом шаге еще пару часов назад, онемело от потери крови настолько, что он его уже просто не чувствовал. С раной на боку было хуже - двигаться на Тенегриве с торчащими стрелами было некомфортно, особенно если учесть самую настоящую погоню с легионерами, яркими факелами и собаками, и Люсьен  между “быть пойманным и сдохнуть” и “обломать древко стрелы и сдохнуть от потери крови где-нибудь на полпути в Чейдинхол” выбрал все же второе.
Но сейчас силы его оставляли мучительно быстро, отнимая возможность даже моргать, и Люсьен раз за разом через силу открывал веки.
Винсент - вампир. Он просто обязан почувствовать кровь, обилие крови ярусом подземелий выше. И то, чья она.

Отредактировано Lucien Lachance (28-06-2020 21:38:15)

[indent] Люсьен едва поднял голову, увидев перед собой размытую, но все же Алессию. Наверное, уже вернулась с последнего контракта и дожидается Очивы, которая теперь ее курировала.

[indent] Мысли ускользали, словно песок сквозь пальцы, но мужчина все-таки завозился, отнимая пальцы от кровоточащего бока и невнятно дернул онемевшим плечом.
- Стрелы, - коротко пояснил Уведомитель, не растрачиваясь на другие слова. Терять сознание не хотелось до слез. Он чувствовал, как ему в затылок колючим льдом дышит Мать и Ситис, уже ждущий момента, чтобы проявить несмышленому дитя весь свой гнев за сорванный контракт, позор и глупую, жалкую смерть.

[indent] Эхом послышались еще одни торопливые, быстрые шаги. Винсент.

[indent] - Я провалил контракт, - тихо начинает Лашанс, подождав, пока вампир не подойдет ближе, обеспокоенно переводя взгляд от него на Алессию, которая начала аккуратно распарывать ткань. - Они знали про наш контракт. И ждали.

***

[indent] Адамус Филида, как и многие уважающие себя дорвавшиеся до власти имперцы, любил охоту. Отчасти, Люсьен понимал и разделял его увлечение, разве что у них были немного разные подходы к досугу.
Филида ценил быструю езду верхом, свору гончих и подчиненных, охрану, сопровождающую его всегда на полкорпуса позади, традиционные привалы вдалеке от тракта у водоема с чистой, теплой водой, где можно еще и искупаться.
Лашанс был более прозаичен. В форте у него не висели головы зверей, чудовищ и монстров, а шкуры, устилающие вечно ледяной каменный пол подземелья, он купил еще давно у одного ремесленника. Нет, он охотился преимущественно ночью и в основном на людей, выбирая крепких, рослых жертв, чтобы унести потом тело в Фаррагут, освежевать, проварить кости, снимая с них остатки мяса и сухожилий, а после - нанести на них специальную эмаль, руны и поднять в полноценного скелета-охранника.

[indent] Люсьену не нравился план, подготовленный для него информаторами Темного Братства, которые выяснили, по каким дням, в какое время и по какому маршруту предпочитает охотиться командер. Не устраивал его и выбор оружия, но тут он даже если бы хотел, то не стал бы спорить. Лук, как и стрелы, был подарком Матери Ночи, и это был тот самый момент, когда важно именно оружие, а не откровенно посредственные навыки Люсьена в стрельбе.

[indent] Неладное он почувствовал, когда прятался в чаще, затянутой туманом, но открывающей прекрасный вид на долину, где и останавливалась вся делегация. Вместе с Филидой должно было быть семь легионеров. Почему же сейчас одиннадцать?

[indent] Еще двадцать лет назад Эстер, будучи еще просто наставницей, время от времени приходящая в Убежище и выталкивающая новичков за ворота города, чтобы потренировать и оценить их навыки, любила поговорить еще и о стратегиях, и о хрониках, которые ведутся для того, чтобы будущие убийцы могли черпать вдохновение и опыт у предшествующих поколений, рассказывала и о контрактах, которые перепадают Душителям и Уведомителям.
Подобные заказы - это не просто больше денег. Это и гораздо более сложные контракты в принципе, не только в плане исполнения, но и с огромным риском не вернуться живым. Или хотя бы не покалеченным.

[indent] Надо было бежать. Сразу же скрыться в тумане, не дать себя обнаружить, вернуться в снятую для прикрытия комнату у постоялого двора на тракте, все обдумать. Тщательно записать на пергаменте мысли, чтобы потом озвучить их на собрании, чтобы официально подвергнуть сомнению информаторов, которые занимались подготовкой заказа Филиды.

[indent] Но нет. Он ненавидел незавершенные контракты. Терпеть не мог передавать свои заказы кому-то другому, сам выполнял убийства, которые предназначались его Душителю, которого до сих пор не было, и каждый день мог стать последним в чаше терпения Анголима, который и так ему постоянно напоминал о пустующем месте у него за спиной в Черной руке. Он не мог не выполнить свою работу. И плавно вышел из тумана, натягивая тетиву.

***

[indent] Винсент шумно втягивает воздух, и Люсьен даже не хочет представлять то, как себя чувствует вампир, на расстоянии вытянутой руки стоящей перед источником свежей, горячей крови, которая влажно тянет мантию вниз, пропитывается в бинты, оседает на каменном полу. Даже Люсьен чувствует ее острый металлический запах и привкус на языке, хотя последнее было куда более реально - давиться кровью он начал уже под Чейдинхоллом, подъезжая к нему с юга.

[indent] - Гнали меня до самого Попадда. От правого берега Бравила, - говорить становится чуть легче. Люсьен еще никогда не был так благодарен судьбе за то, что Алессия теперь часть Темного Братства. Хотя и не мог подумать, что девушка окажется очень даже неплохим лекарем.

[indent] И все же… какой бы талантливой не был Алессия, он одного только приложения рук он не восстановится. Целительская магия слишком сложна, слишком энергоемка, требует слишком долгого обучения, чтобы маг был способен быстро затянуть глубокие сквозные раны и при этом не сдохнуть в процессе лечения.
Потребуются лекарства. Зелья. И время, которого у него, Люсьена, не было. А Рука провала ему не простит, если в ближайшее время контракт не будет завершен.

Отредактировано Lucien Lachance (28-06-2020 21:57:11)

[indent] Мучительно медленно боль отпускает его. Становится немного, но все же легче дышать, плечо все еще онемевшее, хотя больше нет зудящего ощущения, что он, ломая древко стрелы, оставил в ране осколок. Даже холод за спиной отступил, и Лашанс готов был поклясться, что услышал едва различимый шепот в гнетущей тишине.

“Не сейчас, но скоро”.

[indent] Алессия приносит вино, что-то зажареное, но у мужчины нет пока сил даже поднять кубок. Он может только вяло переводить взгляд от девушки к Винсенту, чуть пряча глаза.

[indent] Он был уже не молод. Это в детстве кажется, что навсегда останешься беспечным ребенком, будешь пропадать в лесу, прятаться от стражи и воровать у торговки яблоки с прилавка. Его детство не было даже настолько радужным, пришлось рано понять, что ничего и никогда не будет даваться ему легко, что придется буквально выгрызать себе лакомый кусок из чужих рук, а то и глоток, и Лашанс быстро открестился от каких-либо авторитетов.
Мать умерла рано, о ней и нечего вспоминать. Отец был не ближе, чем любой другой горожанин в Солитьюде. Наставник в Коллегии… все они были просто людьми. Даже боги, аэдра, даэдра, никто не имел над ним власти, пока он не попал в Темное Братство.

[indent] Самый не подходящий возраст, чтобы прийти к вере - конец детства и начало юности, когда тебя уже несколько раз огрели по лицу несправедливостью и жестокостью. Когда в полной мере осознаешь, во что ты ввязываешься, ради чего, что тебе щедро платят за работу и веру деньгами, теплым кровом, защитой, семьей. Лашанс, пожалуй, даже слишком лично принял и Мать Ночи, и Ситиса, хотя никогда не оскорблялся безверием остальных. Появились люди, которые близко к сердцу принимали его успехи и провалы. Винсент был одним из них, а сейчас… пожалуй, остался единственным, чье мнение было для Люсьена важно.

[indent] Липкий стыд перед старым наставником сковывал тело не хуже кровопотери, Лашанс рассеянно уставился чуть выше плеча Алессия, продолжая уточнять детали на четкие вопросы вампира, надеясь на то, что девушка не очень понимает всю серьезность ситуации, и ведь дело даже не в его в провале. А в том, что никто и никогда не имел права осуждать или отчитывать Люсьена.
А Винсент всегда делал это с особым вкусом, слишком уж редки были такие моменты.

[indent] -Ты? - Мужчина поднимает на девушку удивленный взгляд.

[indent] Винсент и Очива говорили, что она не завалила еще не одного контракта. Девушка все еще считалась в Братстве новичком, хотя и продвигалась по иерархической лестнице довольно быстро. Легион еще не знает ее в лицо.

[indent] - Хорошо, - отвечает Люсьен, тут же ловя на себя возмущенный взгляд вампира, успешно его игнорируя. Не в первый раз они спорили о том, какие контракты и кому поручать, и не в последний Винсент будет отчитывать его за жестокость к убийцам, а также излишнюю собственную самонадеянность и не соизмерение сил.
У него не получилось избавиться от Филиды, а он в Темном Братстве уже больше двадцати лет и убил не один десяток людей, эльфов и огров. Каковы шансы, что это получится у девчонки?

[indent] - У меня остался лук и одна стрела, - начинает быстро, одним движением здоровой руки останавливает Винсента, который уже поднялся из-за стола и имел настолько устрашающий вид, будто готов вцепиться ему в шею прямо сейчас. - Это Роза Ситиса. Достаточно одного ранения, неважно, куда - яд смертелен. Адамус Филида через несколько дней должен прибыть в Лейавин - там у него есть имение, где он любит отдыхать, чувствовать в безопасности.

[indent] Что же, пожалуй, тут вполне можно выиграть время и сыграть на том, что Легион не будет ждать второй попытки убийства так скоро, хотя охрану и Филиды, и города в целом, скорее всего, усилят.

[indent] - Заберешь с моего коня. Алессия, - Люсьен ловко поймал девушку за запястье, заставляя посмотреть в глаза. - Если поймешь, что не можешь - просто уходи. Ясно?