Читать эмоции Элис было словно сделать глотку свежего воздуха после долгого пребывания в затхлом помещении. Джаспер пораженно ощущал каждый ее душевный порыв, каждое промелькнувшее ощущение так, будто оно было его собственным. Кристально чистое и столь явственное. Ее любовь, ее забота окутывали его подобного теплому, ласкавшему кожу летнему бризу. Словно воды теплого моря.
Лишь единожды в ее мягком уверенном тепле промелькнуло нечто, отдаленно похожее на страх… Но не страх перед ним. Нет. Она боялась разве что за него. Да и то лишь на краткую долю секунды, сразу же вновь вернувшись к своей решительной уверенности в своих чувствах. В возможности счастья…
Прошлое было в прошлом. В этом она была совершенно права, эта странная и поразительно пленительная девушка, видевшая будущее. Но именно из прошлого оно – это будущее – росло. Именно в нем зарождалось и зрело. Именно прошлые наши поступки и решения закладывали фундамент того, кем мы являемся, кем мы становимся.
Джаспер привык к тому, кем он являлся. «Убийца. Чудовище. Изверг»… Он свыкся со своей обреченностью. Со своей недостойностью. Он смирился с тупой болью в груди от осознания того, чем он стал. Тем, на что годился. «Джаспер, мой идеальный, бравый солдатик», голос Марии эхом звенел где-то в затылке. Хоть он уже и не мог сказать с уверенностью, произносила ли она хоть когда-либо эти слова, или это его собственное память играла с ним в игры. Даже вампирские воспоминания искажались по истечению времени. Бессмертие не хранило от людских заблуждений и слабостей. По крайней мере, ментальных.
Он свыкся с тем, что Джаспер Уитлок – тот, от кого шарахались бессмертные и люди. Он свыкся с тем, что его удел – чужой страх и ужас. Свыкся со своей ролью чудища из страшной сказки. Неприятная роль. Но иной он не заслуживал. Все положительные эмоции, которые он чувствовал от других, все они были направлены на кого угодно, но не на него… Потому что таковы были корни, растущие из его прошлого.
Если бы он видел сны, то и все они были бы кровавыми. Он и наяву, стоило Джасперу лишь прикрыть глаза, видел пред собой реки крови. Той, что он пролил. Не ради пропитания, но ради…
– Быть может, расскажу, – пробормотал он, не совсем отдавая себе отчета в произнесенных словах. Эмоции Элис отвлекали и волновали его сильнее, чем ему хотелось. Сильнее, чем он считал безопасным. Рассказывать о своем прошлом неземной девушке в сиреневом платье, что так изящно и красиво обтягивало ее хрупкую фигуру, не хотелось. Пусть она видела будущее, но она не видела прошлое. Если она не видела прошлое…
«То она не знает». Эта мысль больно кольнула сердце. Она не знала о тех проклятых реках крови. Почему-то эта мысль отозвалась какой-то непонятной вспышкой надежды. «Она не знает». Не знает, что он на самом деле обречен и безнадежен. Что ему не помочь. «Хотя как она может не знать? Она же видит шрамы…»
Несмотря на творившееся в душе смятение, боец в нем предвидел ее маневр почти так, словно он тоже мог видеть будущее. Едва заметные перемены в ее позе, поворот ступней и движения, крохотная замешка – всё это говорило о том, что она вот-вот кинется вперед. Нет, не нападая… Об этом красноречиво рассказывало ее эмоциональное состояние.
Но даже предчувствуя поцелуй, Джаспер оказался не готов к нему. Позволил поцеловать себя, не ожидая, какую бурю это легкое прикосновение вызовет в нем.
Ее губы казались мягче шелка и слаще… Он даже не мог сказать, слаще чего они были. Он не помнил ничего, что могло бы сравниться с их вкусом. Аромат ее дыхания обдал его неожиданным теплом. Всё в ней было мягким и теплым… Невозможным. Если бы его сердце билось, то в этот миг оно бы остановилось. Джасперу и показалось, что оно остановилось. Замерло в груди и забилось вновь. Он почти физически ощущал, как оно заколотилось под ребрами – болезненно и учащенно. Как кровь вновь заструилась по венам. Он почувствовал себя живым.
И всё, чего ему хотелось, было окунуться в ее запах полностью, растворится в ней и вдыхать ее дыхание полной грудью. Невозможная девушка сияла теплом и лаской. Ее поцелуй казался обещанием чего-то большего, настоящего и спасительного. Джаспер прикрыл глаза, наслаждаясь этим ощущением, что одновременно дарило умиротворение и будоражило кровь. Он пробежался ладонями по ее обнаженным предплечьям. Ее прохладная кожа казалась горячей.
«Если позволишь мне тебе помочь», вспомнились слова Элис. Произнесенные этим невыразимо мягким голосом, что каждым своими словом заливался медом в самую душу… «Но она не знает», больно царапнула прежняя мысль. Она не знала его прошлого. Не знала, что ему не помочь. Сердце болезненно сжалось от этого осознания. От досады, от безнадежности ситуации. Теплая, сияющая Элис… Ей было не место рядом с его холодной тьмой. Сердце сжалось в каменный ком, тяжко рухнувший в пятки.
Боль захлестнула Джаспера с головой. Не солдатские инстинкты, но вампирские рефлексы – молниеносное движение, быстрее человеческого взора, и вот он уже прижал Элис к дальней стены закусочной. Руки стальной хваткой вцепились в ее белые плечи. Человек ощутил бы боль. Ее изящные ножки в туфельках на небольшом каблуке висели в воздухе. Янтарные глаза смотрели невыносимо прямо ему в душу. Аромат ее волос окутывал их вместе с теплом ее кожи и сладостью ее дыхания.
И это тоже причиняло ему боль. Джаспер глядел красными взором в ее красивое лицо. Губы все еще помнили вкус ее. Тепло, мягкость. Ощущение этой живительной заботы… И всё, чего ему хотелось, было поцеловать ее вновь и позволить ей спасти его, окунуться в это мягкое тепло, поверить в возможность… Но ему казалось, что кровь на его руках никогда не высохнет. Он замарался слишком сильно. «И позволить себе поверить, значит только утянуть ее с собой». Обречь ее на тьму, которую она не заслуживала. Она была слишком светла, слишком хороша. Он же мог лишь утянуть ее с собой в бездну. Ее попытки спасти того, кого уже давно было не спасти, обрекали только ее саму. Как бы ему ни хотелось поверить в обратное.
– Мне не помочь, – прохрипел Джаспер, чувствуя, как все в нем рвалось к ней, и как сердце разбивалось в груди.