[indent] Как не желал бы Тор отпустить события, позволив им течь мимо тот небольшой срок времени, что отпущен был Джейн мирозданием, в этом он был бессилен. Норны не шлют пустых видений, их смысл всегда предостеречь, подготовить к неминуемому будущему, и коли так сложилось, что именно сейчас да в этот миг решил некто поиграться с Камнями Бесконечности, всем мирам угрожая, то будь он проклят. Но всех проклятий не хватит, чтобы после пусть ситуацию на самотек, позволив ей катиться к свершению. Многим годов был Громовержец пожертвовать ради своей любви, но обречь сотни и тысячи на беду, зная, что мог спасти, был не в силах, не простил бы ни себе, ни Джейн. Когда гложет совесть шакалом голодным, на всех вина ложится, и на тех, кто не сделал, и на тех, ради кого выбрали этот путь.
[indent] Получив благословение от Всеотца, он направил стопы свои, вызвав Биврёст, к тому месту, где часто пропадала и сама женщина, подчиняясь зову работы своей и своего огня. Яркой радугой по небу расчертил облака мост, опуская принца посреди небольшой улочки Мидгарда, от которой недалече было и пешком пройтись, царственные одеяния на джинсы да футболку с кроссовками сменив, чтобы не привлекать излишнего внимания. Находились после подвигов его в мире этом такие одержимые существа, коих фанатами здесь называли, что готовы были по пятам ходить. Однажды угодив в такую ловушку по незнанию, лишь спустя несколько часов отвязаться смог Громовержец от ошалевшей с неясной ему радости толпы молодых девчушек. Облепили, как пичужки кусок хлеба, не разгонишь, чтоб и без грубости. Осознавая своё могущество, Тор снисходительно относился к этим хрупким в большинстве то своем созданиям, голосу не повышал и силой не грозил.
[indent] Прогулки по Мидгарду милы ему обычно были, но в этот раз тяжесть на душе все удовольствие искажала. Женщины уж таковы, что как о долге да ответственности своей не пой, все равно ж найдут повод губы надуть недовольно, чувства их им обиду пишут на то, что оставляет в одиночестве ради чужих нужд возлюбленный. Даже Фригга и та ведь в конце отстояла право свое, как молвят, убедила Всеотца, что лучше в мире да в доме при семье, чем в вражде и боевых походах. Однако ж, не отменить и то, что добрых три тысячи лет перед тем  иначе он относился к долгу своему и поныне, не отнять, готов был могучей рукой за копье царственное взяться, доспехи приняв на плечи. Таков долг Асгарда, такова его решенная участь.
[indent] Подойдя к зданию, ас не нарушил покоя его дверей, отыскав поодаль лавочку и присев на нее в ожидании томительном.  Тяжело повесив светловолосую голову, перебирал собственные пальцы, в пол глядя меж широко расставленных колен. Не только в том, как воспримет эту весть Джейн, было дело. Осознавал первенец Одина все, что могло последовать и свершиться. Хоть Асгард не отступает и сыны его с ним, но велика мощь Камней, кто бы не покушался завладеть ими, свою силу должен был под то просчитать, и, коли так, то враг силен. Стало быть, легко случиться может ныне так, что последний сей поход станет для Одинсона.

Отредактировано Thor (23-04-2020 14:51:17)

[indent] Издревле известна мудрость, что истинный камень преткновения на пути любого воина – женщина, способная придать сил и осветить путь во мраке надеждой, но так же умеющая и опутать ноги цепями, затрудняя шаг, лишая опоры.  Каким великим был его отец многие и многие годы назад, когда был молод и свободен от пут любви! Слава его гремела по всем Девяти мирам и разлеталась журавлиным кличем по иным мирам и государствам, но разве стал он менее известен и уважаем, когда, ради мира во имя любви своей к их матушке, оставил жизнь завоевателя во славу созидания и правления не полными страха, но лишь благоговения народами? Фригга была его воздухом, его облаками в жаркий полдень закрывающими от жестоких лучей и его же рассветным лучиком, теплым и ласковым, прогоняющим ночную темень.  С ней Один был не только счастлив, но и устойчив в любом начинании, и это всегда восхищало Тора, когда он думал о семье.  Когда же Фригг не стало, темнота начала сгущаться над золотым дворцом.
[indent] Джейн, его Джейн была очень красива, принц искренне восхищался её ладной тоненькой фигуркой, нежными чертами лица и бездонными, как  сама Вселенная, темными глаза, в которых не было при том пустоты, но был разум, какой встретишь в редкой женщине! Она была такой же стойкой, как его матушка, эта маленькая смертная женщина, но, стыдно ли сказать, Тор никогда не думал о её сроке жизни, полюбив всем сердцем, и принимая, как равную себе, что, может, было ошибкой, но никак не удавалось ему постоянно хранить в своей голове напоминание, как быстро летит время для неё  с их по-мидгардски коротким отрезком на существование.  Оттого-то ему не думалось и о том, насколько для возлюбленной накладно ждать его подолгу. Вестимо, любой женщине отсутствие своего мужчины неприятно, будь она ванесса, асинья, альва или смертная, это-то он понимал, но, ведомый долгом и своими обязательствами, не мог легко уразуметь, что, когда тем-то ожидание неприятно, но время милостиво, для неё оно еще и фатально. Не напоминал себе, что однажды, вернувшись, может просто не застать её в живых, ибо недолог путь смертных против богов, но кто бы в силах повернуть реки жизни вспять, обманув время? Не было таковых, вот и Тор сердце свое не мучил скорбными мыслями, предпочитая встречи с Джейн наполнять иными, куда как приятнее, чувствами.
[indent] Он ласково взглянул на подошедшую женщину, опутав её талию свое рукой и потянув на себя так, чтобы, по привычке асгардцев, усадить на свое колено. Как перышко была она, совсем пушинка, и  вид, усталый и утомленный, ему не пришелся по душе. Соломенные брови едва приметно сдвинулись к переносице.
- А и жду, сударыня, жду, - подыгрывая ей, басовито откликнулся Громовержец, второй рукой уже перебирая пряди у лица, чем беззастенчиво прикрывал ласку пальцами самого личика женщины.  – Красавица, говорят, здесь одна трудится, да умница, дай, думаю, уподоблюсь мифам сказочным да украду такую драгоценность себе, - придерживая пальцем точеный подбородок да остальными этой руки хрупкую шею с тылу, крепко поцеловал влекущие девичьи губы долгим поцелуем.  Следовало бы прежде ответить на её полный надежды вопрос, может ли он с ней провести еще день, позабыв про все долги, но ас уклонился сознательно.  Он не был глупцом, способен был предсказать, что подруга вряд ли окажется обрадована тем, как недолго возобладает своей властью над прочими хлопотами, а ему не хотелось начинать встречу с объяснений, отчего так, все же долгой была разлука, и тем яснее ощущалось прошедшее время во вкусе её мягких губ, которые так невыносимо давно не целовал.  Потому-то и лукавил, оттягивал неизбежное действием, крепче к себе прижимая возлюбленную, жарче целуя, с той тоской, которая не доминирует, но все равно неосознанно ощущается, как знак неизбежности разлуки, вновь и снова. И хоть велик соблазн отбросить все, молвить, что сами о себе миры позаботятся, пусть хоть в бездну катятся, но нельзя, неприемлемо сие для будущего Царя. Есть долг, который возложен на него с рожденья, как когда-то на отца, и изменить это ради самой сладкой ласки – предательство  и трусость.
- Как рад бы я с тобой завтра день провести, - со вздохом, не сразу, как окончен поцелуй, начинает ответ принц, - да нет такой возможности, любовь моя ясная. Ненадолго я, дела еще не кончены....