[nick]Esfel Quick Blade[/nick][icon]https://d.radikal.ru/d25/2001/84/458798008dda.jpg[/icon][status]я помню твои цветы[/status][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Эсфель Быстрый Клинок, 50+</a><br><fn>World of Warcraft</fn>[/rus_n_fn][lz]Бывший паладин Ордена Серебряной Длани, ныне Рыцарь Черного Клинка. Убитая и поднятая против своей воли, черпающая силы в боли и войне. Но мертвое сердце еще способно на сострадание.[/lz][sign]
Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом.[/sign]
Bear McCreary - Memories of Mother
Жар от пожарища казалось достиг Темных берегов. Хотя сейчас это название было не подходящим - берег пылал от света огня горящего Тельдрассила, озаряющего округу и стоящих на берегу ликующих солдат. Потрясаю оружием и издавая победный клич, они словно слились в единую мелодию смерти и ужаса, нависшую над этими землями. И вторили им крики умирающих, стоны Часовых и треск горящего дерева. Ликование, захватившее всех, почему-то обошло стороной ее. Странно… почему?
Она не чувствовала радости и наслаждения.
Она не подняла свой меч, приветствуя такое решение вождя.
Она стояла в дальних рядах, наблюдая за тем, как совершается непоправимое.
Единственным голосом разума в царящем безумии оказался верховный воевода Саурфанг. Эсфель слышала, что он сказал, и лишь усмехнулась.
В этом нет чести…
Сгорающие заживо эльфы не были воинами. Они были простым народом. Там были женщины, что пытались уберечь своих детей от войны. Там были те, кто не может держать оружие в руках, чтобы защитить себя и свой дом.
В этом нет чести…
Она Рыцарь Черного Клинка.
Она бывший паладин Ордена Серебряной Длани.
И она не мясник, убивающий детей и женщин. Нет.

Весь берег был усеян телами убитых. Ночные эльфы, не получившие из-за внезапности нападения, поддержки Альянса, проиграли. Их кровь уходила в песок, взгляд был устремлен в одну точку, а сияние покинуло его. Они были воинами, солдатами, защитниками. Они дрались и убивали - вот ее противники.
Эсфель не одобряла планов вождя, но и не была ярой противницей. В конце концов, она солдат Орды, что однажды приняла ее, после предательства Короля-Лича. Это не первая ее военная кампания, но после увиденного, она задумалась - а не последняя ли? Да, вождю видней что нужно делать, они лишь могут подчиниться, но… нет, конечно нет! - она не верила в мир во всем Мире и общей идеи для всех. И все же Легион показал ей, что не все хотят войны. Многие хотят мира. Свергнув Лича, отбросив демонов Легиона - они все, кажется, устали. Даже она, та, что живет войной, хотела хоть немного времени в покое. Даже ради того, чтобы в очередной раз закатить глаза, словно живая, видя как Герион ест булку или посидеть с Зеликом, собирая по крупицам свое прошлое.
Но кто ее спросит, когда общий призыв прозвучал, а она и так виновата перед королевой. Да уж… кто же знал, что убить предателя она так и не сможет. Это была фактически измена. А она карается…
Шаг назад.
Эсфель убирает меч в ножны, глазами следя по сторонам. Но все слишком заняты, чтобы заметить отступившую в тень деревьев эльфийку.
Два шага.
Им все равно. Но они отвлеклись на Саурфанга. Нужно спешить.
Три шага.
Четыре.
Пять…

… измена карается смертью. А ей не хочется умирать. Больше нет.

Мир огромен. Он настолько разнообразен, что поражает своим великолепием и ужасает чудовищностью. Она долгие годы видела его сквозь призму своего непринятия себя и его. “Тварь, чудовище, тащите веревку…” - эльфийка не рассчитывала, что однажды их примут, закрывшись в своем коконе ото всех. Озлобленная, сломанная, искаженная. Несчастная. Но кто будет жалеть ту, что была дланью Короля-Лича, его солдатом, безжалостно уничтожающим врагов Плети.
Но они были. Мальчик-Отрекшийся, поразивший ее своим стремлением сохранить человечность. Бывший соратник, исповедующий Свет, не смотря на всю ту боль, что он теперь причинял. Владыка… который принял жизнь такой какая она есть и подстроился под нее, найдя для себя место в этим Мире. Все они не сломались, не озлобились, не потонули в безумии и хаосе. Они остались людьми. Несмотря на то, что с ними произошло. Она сломалась сразу же, даже не дав себе шанса.
Эсфель не могла назвать их друзьями или даже приятелями. Возможно соратниками, но это звучало слишком безлико. И все же ей сейчас больше всего хотелось сбежать с Темных берегов. Оказаться рядом с кем нибудь из них и просто сказать: В этом нет чести… Но я не с ними!
И это было бы ложью. От первого и до последнего слова. Она была с Ордой, на ее мече кровь Ночных эльфов и она стояла и смотрела, как гибнут невинные.

Эсфель резко отклоняется в сторону. Пригнувшись, она на ходу вынимает клинок из ножен, поджигая руны нечестивости. На землю падает стрела. Эльфийка хмурится. Ночные отличные лучники, а здесь…
Вторую стрелу она легко отводит мечом, разрубая снаряд пополам и смотрит в сторону, откуда она была пущена.
Проклятье!
- Убирайся, - только и может сказать она, тут же закусив губу. - Пошла прочь!
Девочке, держащей лук было слишком мало лет, чтобы быть Часовой. Эльфийка видела страх в ее глазах, видела дрожащие руки - ни единого шанса выстоять против опытного воина.
Да что ж это… сбежать и то не дают!
- Я тебя не трону, - Эсфель медленно отступает в сторону, опуская меч вниз. - Я просто уйду. Хорошо?
Ребенок не верил ей, оно и понятно. Мало ли что она уже успела увидеть. Но разрешить ситуации не позволил топот за спиной.
Да что б тебя!
- Еще одна, - рык за спиной и вонь? Орка за версту учуять можно.
Больше никто не погибнет. Никто.
- Даже не вздумай, - она резко оборачивается к воину, держа меч в стороне. Левая рука была сжата в кулак, а в мыслях уже читалось заклинание для призыва мертвых. - Она ребенок.
- Она враг, - продолжал напирать воин.
- С каких пор это пор Орда воюет с детьми? В этом есть честь?
- Она вырастет и будет убивать нас!
- Так пусть вырастет, возьмет в руки лук и тогда…
- Я не собираюсь слушать мертвую тварь вроде тебя!
Эсфель наклоняет голову в сторону, словно птичка, смеряя орка насмешливым взглядом
- Любитель убивать маленьких девочек, может ты меня для начала убьешь? Или что, кишка тонка? Ну же, принеси своему вождю мою голову, - она смеется над ним, - Ты даже не представляешь, как ей это понравится.
На мгновение она отворачивается, смотря в глаза той, что хочет убить ее. Всего лишь хочет, но не может. Между этим огромная пропасть. Став однажды на путь смерти с него уже не свернуть.
- Когда я скажу “беги” - ты побежишь. Так быстро как сможешь. И остальных забери, пусть не думают, что их не слышали.
Ей не нужно знать, поняла ли ее девочка. Для самой эльфийки все было решено.

Она закрывает глаза. На мгновение. Лишь на мгновение, что вновь увидеть этот мир сквозь холодное сияние. И услышать то, что никогда не услышит пыхтящий словно паровой генератор орк. он дышит шумно, зло выдыхая воздух из огромных легких. Он из плоти и крови, а в груди бьется сердце. Горячее, живое, жаждущее боя и победы.
Она не ждет боя. Он будет не зависимо от ее желания. Танец смерти, - эльфийка любит называть грязные вещи красивыми именами. Кровь едва течет по ее жилам, холодная и темная. Сердце разорвано и вздоха ей больше не сделать - легкие не принимают воздух, да и не нужно. Но сейчас именно она стоит “за жизнь”, а живой “за смерть”.
Смешно. Иронично. Дерзко.

Эсфель чувствует все, что происходит вокруг. Видит дальше, слышит лучше. За спиной медленно отходит ребенок. В стороне начинает хныкать еще один. Ласковый шепот, полный надежды и отчаяния успокаивает его. Мать не знает, что на уме у мертвой твари, что повернулась к ним спиной, встав преградой. Эсфель была рада, какой-то странной извращенной радость, от осознания, что больше никто невинный здесь не погибнет. Хватит смертей. Саурфанг прав. Этот старый, чертов орк был прав.
В этом нет чести!
Поэтому она не отступит. Не дрогнет. Ей нечего бояться, страх умер уже давно. Страх остался с той, что стала щитом живых перед армией Тьмы.
Эсфель улыбнулась. Не кривя губ, не обнажая белую полоску зубов в хищном оскале. Она улыбнулась самой себе. И Зелику. Цветам, о которых говорил бывший паладин, его рассказам и надеждам, что безжалостно разрушил Лич. Она улыбнулась той жизни, которую у нее отобрали не спросив, а хочет ли она иной путь? И ей стало легко. Так, как не было никогда, словно бесконечная гонка была окончена. Она достигла финала, в котором уже стала победителем.
- Я не должна убивать невинных. Я должна защищать их, - спокойный голос прерывает игру в гляделки. Орк, взявшийся за топор и принявший стойку, хмурится.
- Выбор есть всегда, воин. Даже у такого чудовища как я. Ты не убьешь ребенка, - она проделывает пассы рукой, поджигая землю, где они сойдутся, магией крови. - Потому что я не позволю.
- Тогда сдохни второй раз, - ухмыльнулся воин и сделал рывок вперед.
- Беги!

Так и должно быть. Она примет свою смерть как искупление сотен жизней, что питали и исцеляли ее, как ей самой казалось. На деле же, быть защитой куда приятнее, чем быть смерть приносящей. И не важно, рыцарь смерти ты или шаман, воин или жрец - у тебя всегда есть выбор кому и как служить. Она умерла за свой народ, за людей лордерона и своих братьев по Ордену, за саму жизнь, став щитом перед Тьмой.
Она умрет еще раз, теперь, чтобы дети выросли и отомстили за тех, кого Орда сегодня убила на Темных берегах. А еще лучше - они просто вырастут в мире, где рассказы о битвах станут сказаниями прошлых лет, а мечи будут лежать в ножнах.
Жизнь будет продолжаться, хотим мы этого или нет. Нельзя победить жизнь, она всегда будет царствовать над смертью.
Эльфийка поняла это поздно. Но лучше поздно, чем никогда. Ей все едино - смерть. А после… говорят там нет ничего, лишь боль и страдания. Что ж, она заслужила их сполна.

Трое. Она уворачивается от Стрелы хаоса, но лезвие орка все же достает ее. Топор погружается в бедро, заставляя ее закричать. Но эта маленькая победа стала для него губительной. Он подошел слишком близко. Эльфийка вскидывает руку, кидая удавку и следующим ударом снимает голову воину. Тело еще делает шаг вперед, словно не понимая что уже мертво, а затем грузно оседает на землю. Эсфель шипит, напитаться страданиями ей не удалось. Чертовы орки в бою как берсерки, им бы умереть в разгар битвы - вот чести то! Осталось еще двое. взявшиеся из ниоткуда воин-Отрекшийся и варлок Эльфийка Крови. И никто из них не задумался на чью сторону встать. Дажа эта стервь смотрит с презрением.
Эсфель переносит вес на здоровую ногу, крепче сжимая меч руками. Под ногами расцветают алым руны крови. Разгребая землю руками выползают вурдалаки и тут же стремятся в бой. Они отвлекают на себя демона, но не варлока.
Проклятье! Чтоб демоны бы тебя драли, тварь ушастая!
Варлок пока не слишком мешала ей, но действие антимагического щита вскоре прекратиться и тогда рыцарю смерти придется тяжко. Отрекшийся был хорош и она должна справится с мастером клинка как можно быстрее, пока еще есть время.
Иначе…

Второй удар проходит по касательной. Он хотел пробить броню на животе - не вышло, но меч все же попал в стык доспехов, раня мертвую плоть. Слабое мерцание пропадает и исчезает щит, оставляя ее без защиты от магии. Эльфийка кидает Хватку смерти, но слишком поздно. Стрела Хаоса ударяет прямо в грудь, заставляя эльфийку отступить.
Она жмурится, стараясь стряхнуть наваждение и мерзкий привкус Скверны, что коснулся кожи. Похоже умирать во второй раз будет так же мучительно, как и в первый. Вот только Зелика рядом не будет. Теперь она будет одна.

Отредактировано Varian Wrynn (21-03-2020 17:14:53)

[nick]Esfel Quick Blade[/nick][icon]https://d.radikal.ru/d25/2001/84/458798008dda.jpg[/icon][status]я помню твои цветы[/status][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Эсфель Быстрый Клинок, 50+</a><br><fn>World of Warcraft</fn>[/rus_n_fn][lz]Бывший паладин Ордена Серебряной Длани, ныне Рыцарь Черного Клинка. Убитая и поднятая против своей воли, черпающая силы в боли и войне. Но мертвое сердце еще способно на сострадание.[/lz][sign]
Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом.[/sign]

Она трясет головой, сбрасывая наваждение Скверны, скалит зубы и… смотрит, как варлок дергается, крича от боли. Эсфель отчаянно тянется к разлившимся страданиям, словно измученный жаждой путник припадает к кувшину с водой. Ей так это нужно сейчас, чтобы затянуть раны, чтобы набраться силы, но все заканчивается слишком быстро - рыцарь смерти, возникший из ниоткуда, наносит сокрушающий удар. Девушка не успевает произнести второе заклинание, падая как подкошенная. Эсфель морщится, сгибаясь от нахлынувшей боли.
Все ложь. Все сказки для детей “О чудовищах из Тьмы”. Им больно, они чувствуют это, как и живые. И второй смерти они не хотят не хотят.

Внезапное появление третьей стороны отвлекает Отрекшегося. Воин мешкает, стараясь уйти в оборону. Это дает преимущество Эльфель, которая не видела сейчас иной цели, как устранение врага. Стела, разорвавшая воздух свистом, опережает ее, пробивая гнилую шею, а меч девушки довершает дело. Горящая красными рунами земля под ногами вспыхивает ярче, едва на нее льется гнилая кровь. Эльфийка оборачивается, встречаясь взглядом со своими спасителями. И вновь поднимает меч.
Ну конечно…
Просто повезти ей не могло - это были солдаты Альянса.
Что же вы так долго…
Девушка скользит взглядом от одного к другому. Шансов, как таковых у нее нет. Рана в бедре делала ее медленной. Но стоило ей взглянуть на рыцаря смерти, как она не сумела сдержать себя. Лицо приобретает выражение искренней радости, такой неуместной сейчас.
- Герион! Тьма тебя побери!
Эльфийка отпускает меч, равнодушно падающий на землю возле трупов ордынцев. Не смотря на нацеленный на нее лук и, готовых уничтожить ее по первому приказу, людей, она медленно, подволакивая ногу, подходит к Владыке, тут же заключая его в свои объятия. Пожалуй впервые ее раздражают шипастые наплечники, такие излюбленные у рыцарей Черного Клинка. В бою они хороши, но вот для объятий с друзьями как-то не подходят. И пусть со стороны это выглядит скверно, неправильно и непонятно, Эсфель не могла поступить по-другому.
Скверно, очень скверно для него. А что до нее?..
Она ждет удара в спину. Она физически чувствует, как быстная сталь пробивает плоть. Но тогда они ранят и его.
Или же он сам сейчас может убить ее. Может. Должен.
От этой мысли внутри становится невыносимо больно.
Ведь она Орда.
Ведь ее руки в крови солдат Альянса.
Ведь она...
Но он не оттолкнул ее, за что рыцарь была благодарна, а значит нужно сказать ему.
- Герион, - эльфийка морщится, утыкаясь в шею старого знакомого, - Это безумие. Это…
Ладони сжимаются в кулаки, вспоминая все увиденное.
Они увидят тоже. Все, что мы сотворили.
Мы…
Эльфийка поднимает лицо, встречаясь с внимательным взглядом таких же льдистых глаз.
- Здесь еще есть беженцы. Их нужно увести… Они.. они… В этом нет чести, - девушка поняла что сбивается, задыхаясь. Задыхаясь… дыша… - Дай мне уйти, прошу. Я не хочу больше участвовать в этом. Мне нужно… пока королева не поняла, мне нужно скрыться, прошу, дай мне эту возможность.
Эсфель с таким отчаянием смотрела на него, продолжая стоять рядом, все еще держать за него, как за спасательный круг. Позади него Альянс, который не даст ей этой возможности. Нужно спешить. Если кто-то и может ей помочь сейчас, то только он.
- Либо убейте сразу, - тебе же не впервой… Как это будет смешно. - Мне нельзя назад. Ты не знаешь… но…
Проклятье. Не лучший момент, чтобы признаться в том, что его голова нужна королеве.
Что клетка Кольтиры все еще пуста. А предавшая дважды на милость может не надеяться. Все, на что ей оставалось надеяться - что в Герионе и правда осталось куда больше человеческого, чем в ней. Или, что ему не все равно на своих рыцарей, пусть даже по ту сторону. Или еще на что-то. Свет, Тьму, что еще не отвернулось от нее? Что из того, во что она верила?

Отредактировано Varian Wrynn (08-04-2020 21:25:01)

[nick]Esfel Quick Blade[/nick][icon]https://d.radikal.ru/d25/2001/84/458798008dda.jpg[/icon][status]я помню твои цветы[/status][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Эсфель Быстрый Клинок, 50+</a><br><fn>World of Warcraft</fn>[/rus_n_fn][lz]Бывший паладин Ордена Серебряной Длани, ныне Рыцарь Черного Клинка. Убитая и поднятая против своей воли, черпающая силы в боли и войне. Но мертвое сердце еще способно на сострадание.[/lz][sign]
Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом.[/sign]
- Не страшно, - тонущие в общей какофонии ужасающих звуков слова едва различимы.
Разорванная плоть не самое страшное из того, что сейчас происходит. Она срастется, пролитая кровь - восполнится, потерянная жизнь - никогда. Принимать в расчет ту “не-жизнь”, которая ждет всех обреченных, не имело смысла. Это всего лишь суррогат, подделка, насмешка над тем, что дарует природа. Проклятые никогда не заживут полноценно. Им дозволено лишь прожить свой отрезок времени, только и всего. Но даже такие, искалеченные душой и телом, не имеющие возможности испытать весь спектр чувств и эмоций, теперь покрытых кромкой льда, они чувствует куда больше, чем предполагалось их создателями. Их подняли лишь для одной цели - быть Плетью. Убивать во имя Короля-Лича. Сеять страх и ужас, будучи безвольной марионеткой, жаждущей страданий и крови. С каждым разом все больше… больше… больше… Чтобы однажды кануть в бездну безумия и ярости окончательно.
Но им - чудом ли, силой воли или чем-то еще - удалось сохранить в себе хоть что-то от них прежних. Сложно сказать, насколько остался тем же наемник из Штормграда и как сильно отошла от своих идеалов паладин верующая в Свет. И все же, Эсфель чувствовала единение с Владыкой. Он понимал ее не потому, что был из Альянса и их земли сейчас подвергались атаке. Он просто понимал ее и это было важно.
До этой встречи Герион был и оставался ее врагом. По факту - что он из враждебной фракции. Этого хватало. А после еще добавились новые обстоятельства: ее верность королеве и клятва принести голову преступника, что вызволил предателя, и его собственное признание в том, что она умерла от его руки. Долгие годы это казалось важным. Она цеплялась за эту цель - найти своего убийцу и заставить его мучатся в агонии - и эта цель не позволяла эльфийке впасть в безумие, в особо трудные для нее времена. Но найдя его наконец, рыцарь поняла, что это уже никакого значения не имеет. Герион и сам был убит, проклят и поднят. Он был ведом Королем-Личом, указывающим ему, что делать, а не личной местью. И она простила его, в душе понимая, что сама была ничем не лучше. Да, милосерднее было бы оставить их лежать на покрытой чумой земле в потерянном Лордероне. Но они не выбирали - это решение приняли за них. Теперь же все изменилось и каждый был сам в ответе за свои поступки. Герион добр к ней каждый раз, стоило им столкнуться вместе. Помня ли, что от его руки она пала, или просто заботясь о своей нерадивой “сестре”, тем не менее, Владыка помогал, когда это требовалось, и защищал, не думая об опасности. А теперь и она не могла думать о нем как о враге. Врагов ведь не обнимают.

Он говорил ей, что Акерус навсегда останется ее домом, и она верила в это. Хотела верить, но понимала, что не сможет провести там остатки своей жалкой жизни - жажды, что неотступно следует за ней, однажды возьмет верх. И тогда она уже будет представлять угрозу, которую будет необходимо ликвидировать.
Поэтому, чуть помедлив, Эсфель медленно качает головой:
- Нет. Там... мне не место.
Гериону, сумевшему взять свои страсти под контроль, будет сложно понять ее. Каково это, когда тело словно не принадлежит тебе, когда внутри все сжимается, сохнет, а разум затуманен кровавой пеленой, в котором остается лишь одно желание - убивать.
Сейчас, когда она была “сыта”, ей владело другое желание - спастись и выжить. Эсфель поистине страшило то, что с ней могут сделать аптекари. Даже стрела следопыта была менее страшна, чем участь оказаться в лапах больных ученых. А еще она боялась посмотреть в глаза королеве. Пожалуй это страшило больше всего.
Ей бы понять, что Сильвана, может и не забыла о клятве в верности эльфийке, но сейчас была занята куда более важными делами. Ей, великой Темной Госпоже, нет никакого дела до одной и тысяч своих подданных - ее ум занят иными, важными делами.
Идет война.
Но Эсфель не думала об этом в масштабах вождя. Она была всего солдатом и только. Собственная жизнь казалась ей важной, а страх оказаться в клетке заставлял совершать необдуманные поступки, такие, как этот побег. Ведь можно было просто досмотреть на развернувшееся действо, вырезать пришедший на помощь Альянс и уйти вместе со всеми, чтобы потом скрыться в какой-нибудь заброшенной деревне и думать над тем, что делать дальше. Но здесь, так или иначе, был Герион, а это меняло многое.

“Я не убью тебя. Только не снова.” - слова звучат для нее словно заклинание.
Не пожалей об этом, - глухой тоской отдает внутри. В пустоте.
“Я не убью тебя…”
Только до того момента, пока не узнаешь всю правду.
Эсфель думала о том, что он и тогда, в Даларане и сейчас, смотрит на нее сквозь призму прошлого. Где она была той, кем была. Воином Света с золотыми волосами. Живой. Дышащей. Мечтающей. Она ведь должна была о чем-то мечтать, чего-то хотеть?
Ей одновременно хотелось, чтобы и он и Зелик по-прежнему видели в ней ту, которую она и сама не помнит. Но она не та. Она даже не не под властью Лича и кровь, что покрывала ее доспехи и оружие - это добровольный выбор прийти сюда.
И все же его слова дарят безумную надежду. Они слишком важны и не понятно почему.

- Мы разрушаем все, к чему прикасаемся, - горящий Тельдрассил озаряет все перед собой. Печальное и завораживающее зрелище, от которого невозможно оторваться. - Все мы, - черные тени обзывают бледные лица с горящими голубым огнем глазами.
Рассказать ему все?..
- Сейчас не лучшее время для разговора. Но нам… да. Нам нужно поговорить. Если я вернусь в Акерус, ты ведь вер… придешь?
Она исправляет себя. “Вернешься” звучит как-то обреченно, словно она собирается ждать его. Но это не так. Она не собирается сидеть и надеяться, что Герион придет живым. Если он умрет, так будет даже лучше, ведь тогда она сможет не бояться справедливого гнева королевы. Но если он не вернется, то ей… проклятье! Эсфель смотрит себе под ноги, сжимая и разжимая кулаки. Какая ей разница до того, что с ним будет!
- Не надо жреца, я сама залечу, - резко произносит она. Перемена настроения угадывается слишком явно, - Свет неприятен, ты же знаешь. А врага…
Я не знаю кто теперь мой враг.
Она не успевает посвятить его в свои мысли относительно, чья смерть ее теперь порадует больше, как небольшой отряд ордынцев, очевидно прочесывающий территорию, нашел их. Оторвавшись от Гериона и созерцания собственных сапог, Эсфель привычным движением заводит руку за спину, собираясь достать меч, но пальцы хватают лишь воздух.
Дура безмозглая! Тупая тварь! Как можно было?!
- Прикрой! - кричит она к Гериону. Ей нужно время, черт возьми! - ей и правда нужно время, чтобы добраться до меча, а потом еще найти силы, чтобы сражаться. Тогда будет шанс напитаться страданиями и...
… эльфийка успевает лишь с удивлением посмотреть на Владыку, когда он бесцеремонно разворачивает ее к себе и толкает во Врата смерти, открытые им же.
- Так нельзя! - с обидой кричит она, уже проваливаясь внутрь, - Ты…

Акерус встречает ее почти мертвой тишиной и холодным полом, на который с грохотом вывалилась Эсфель. Стоящие неподалеку вурдалак что-то радостно загудел и даже одна из Всадников, Вайтмейн, что-то спросила. Вероятно поинтересовалась: не ушиблась ли?. Все же не каждый день рыцари возвращаются в оплот столь изящным способом - лицом вниз. Эльфийка упирается ладонями в пол и медленно поднимается. Боль не заставляет себя ждать и Эсфель сжимает зубы так, что кажется, еще немного и они начнут крошиться.
Поднявшись, она неловко заковыляла вниз по лестнице, оставляя за собой кровавый след. Эсфель шла к порталу ведущему на второй ярус.
Храни тебя Тьма, Герион...
- И только попробуй не вернуться, - тихо стонет она.

Найти свободное помещение в Акерусе всегда было просто, а сейчас, когда почти все рыцари Орды были на Темных берегах, а рыцари Альянса готовились туда прибыть - летающая крепость пустовала. Она не стала долго выбирать и нырнула в первый попавшийся проем. Небольшое помещение было без окон и имело слабое освещение. Тусклый болезненно-зеленый свет здесь создавали свечи горящие в грубо сделанных подсвечниках. Этого должно было хватить, чтобы осмотреть раны.
Латы с грохотом падают на пол. Одна часть за другой и все обмундирование бесполезной грудой металла лежит под ногами. Эсфель стаскивает с себя рубашку, оставляя лишь плотно стягивающие грудь и живот бинты. Темные разводы крови виднелись на всех участках бледной кожи, казавшейся призрачной в полумраке.
Сталь Отрекшегося не была отравлена, что уже радовало. Рана была неприятной, но не глубокой и ее вполне можно было затянуть, а верхний покров зашить. А вот бедро…
Морщась от боли, Эсфель подцепила края ткани, пропитанные кровью сочившейся из раны, и дернула в разные стороны.
- Проклятье...
Тихие слова остаются без ответа. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять - рана плохая. Слишком глубокая, чтобы сил рыцаря хватило на самоисцеление и штопку. Да, доспехи приняли на себя основную часть удара, но и этого хватило, чтобы она могла умереть - какая ирония - от потери крови и жажды, что уже начинала мучить. Герион был прав, ей нужен жрец или кто-то, кто сможет исцелить. Или нужен враг, чтобы самоисцелиться. Но здесь нет ни того, ни другого. Лишь она одна, со своей болью и страхом наедине.
- Я не об этом просила тебя! - закричала она в пустоту. - Ты бросил меня умирать! Я не хотела этого! Да будь ты проклят, Герион! Будь ты проклят!
Кровь удается взять под контроль последним усилием воли.

Тьма холодная и липкая сочилась повсюду. Она была в шепоте обескровленных губ, что несли какую-то бессмыслицу, в беспокойном трепете язычков пламени, в густой, казавшейся черной, крови, проступающей сквозь грубо сделанные повязки. Эсфель сидела на полу, уже покрывшимся под ней инеем, запустив пальцы в растрепавшиеся белые волосы, нервно сжимая их. Сколько прошло времени - она не знала. Не так давно начали возвращаться другие. Крики и споры в первого яруса проникали на второй, нарушая блаженный покой.
Они вернулись, а он нет.
Помещение практически погрузилось во тьму. Пара свечей уцелевших после погрома еще тлели на полу, остальные валялись где только придется. Апатия пришла на смену вспышке гнева, забравшей последние силы. Ей нужно было держаться, экономить силы, контролировать кровотечение и ждать Гериона. Он бы что-то придумал, должен был. Но время было упущено.
Эльфийка открыла глаза, прислонившись затылком к стене. Тело болело и страдало, умирая, требуя исцеления. Но для этого нужны страдания других. Можно было бы попробовать взять за основу то, что испытываешь сама, как это делали некоторые, чтобы насытиться, но это ужасная вещь, лишающая рассудка. Да и не сможет она. Не хочет.

По полу пробежал холод и два одиноких язычка пламени испуганно дрогнули, тут же погаснув, погружая все вокруг в темноту.
Ты вернулся.

[nick]ESFEL QUICK BLADE[/nick][status]мисс акерус[/status][icon]https://a.radikal.ru/a33/2004/18/41b960995e65.jpg[/icon][sign][/sign][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Эсфель Быстрый Клинок, 50+</a><br><fn>World of Warcraft</fn>[/rus_n_fn][lz]Рыцарь Эбонитового Клинка. По жизни не определилась, чего хочет: то ли музыки и цветов, то ли зарезать кого-нибудь.[/lz]Эсфель слушала его, смотря на разбросанные перед собой вещи, сквозь полуприкрытые веки. Герион говорил о том, что они сделали, словно отчитывался за то, почему задержался, она слушала и слушала, не зная, что ответить. Возможно, короткое "спасибо" было бы правильным, но уместным ли? Эсфель меньше всего сейчас хотелось обманывать его или лицемерить, стараясь урвать побольше выгоды себе. Там, на Темных берегах, она заступилась за невинных не потому что надеялась, что это заметят и одобрят, она даже не знала, случится ли такое вообще. Эльфийка подняла оружие на своих лишь потому, так посчитала нужным в тот момент. Не более того. Жители Дарнаса были для нее никто, но была между ними и ее народом параллель. Высших эльфов тоже безжалостно уничтожали в Кель'Таласе. И там и там были те, кто погиб ужасной, жестокой смертью от рук чудовищ.
Мы ведь тоже чудовища, да? - она поднимает взгляд на Гериона, стоящего рядом и вновь опускает.
- Это хорошо, - металлический скрежет не дает понять, рада она или нет. Она и сама не знает. Но, наверное, все же рада. Да, спасенные будут мстить. Да, дети вырастут и возьмут в руки оружие, становясь сильнее и опытнее, безжалостнее, но они вырастут. Да и разве Орда этого не заслужила? Война на поле боя это одно, истребление беззащитных, совсем другое. Не все так просто в этом Мире. И никогда не будет. Будут лишь те, кто станут защитниками и те, кто станут монстрами. Только и всего.

Орда победила.
Кривая усмешка на губах как издевка. В этом сомневаться не приходилось. Орда и правда победила и, возможно, с новым вождем, победит везде. Политика Тралла была направлена на мир, пусть Эсфель не так уж и долго прожила в то время, но оно было не так уж и плохо. С приходом Гарроша многое изменилось. Новый вождь был симпатичен многим, до определенного момента, разумеется. Но именно он направил Орду в том направлении, по которому они движутся и сейчас, ведомые королевой-банши. Так или иначе, но войны продолжаются, вожди меняются, а пролитой крови не становится меньше. В горниле войны горят все новые жизни, до которых, впрочем, ей не было никакого дела. Лишь до ее собственной.
Мы уничтожили Легион, только для того, чтобы самим разобраться друг с другом. И однажды, Орда и правда поставит Альянс на колени, уничтожив всех и захватив все. Но что тогда ждет нас? Что будет дальше? Нет… не это главное… На чьей стороне окажешься ты?
Если бы все было по-прежнему просто, как в самом начале. Когда Рыцари Черного Клинка держались друг друга. Братья и сестры. Отвергнутые одним и принятые другими. Время изменило и их. Каждый сделал свой выбор. И сейчас, она очень не завидовала Гериону. Управлять кучкой разрозненных болванов жадных для чужих страданий - то еще удовольствие. Но Владыка справлялся, и, судя по отсутствию бунтов, вполне не плохо.

- Я не знаю, жаль мне, что… Орда победила или нет. Но хорошо, что хоть кого-то удалось спасти. Вы поступили… правильно.
Эльфийка чуть медлит, прежде чем взять Гериона за руку и позволить помочь себе. Хотя не этого ли она ждала?
Владыка повел ее за собой в место, которое ей ужасно не нравилось. В первую очередь из-за его, так называемых, хозяев.

- Нужно было просто купить Лечебное зелье, лучше даже два, и Зелье выносливости. И все, - ворчала она.
Раз такая умная, вот сама бы и купила!
- Меч мой, ты ведь не забрал, да? И Хрустогрыз сгинул небось. Бедный мальчик, он был со мной со времен когда нас у Часовни бросили.
Наглость возвращалась к ней с поразительной быстротой. От части это была защитная реакция перед тем, как она расскажет, что же именно ее гнетет и почему ей так не хочется появляться в Оргриммаре и, тем более, Подгороде, где в гоблинских банках хранилось достаточно запасов золота и алхимических зелий на все случаи жизни. Почему-то Эсфель, с тупой уверенностью верила в то, что Герион не такой и вообще не сильно обидится, узнав обо всем. Да и чего обижаться, коли сам дорогу Темной госпоже перешел? Почему не рассказала сразу? Да как? И... зачем? Это сейчас все стало сложно, тогда было куда легче. А сейчас, рассказав ему, она запутает все еще сильнее и предаст Госпожу. Уже не просто королеву-банши, а вождя Орды. И это измена. Не важно, узнают о ней или нет - это измена. Что остается делать дальше? А вот здесь была пустота. Эсфель не знала что ей делать дальше.

- Владыка, - темноволосый эльф крови, основной целитель Акеруса, есть такое к нему вообще можно было применить, Релфрат почтительно склонил голову при виде Гериона, - Эсфель, давно тебя не видел.
- Я бы тебя еще столько же не видела, - сквозь зубы процедила она, продолжая держаться за Владыку.
- Мне казалось мы расстались друзьями.
- Казалось. Не нужно было меня нитью поганища штопать! Она еще на нем истлела!
- Вот незадача какая, ну в следующий раз сама себя шей тогда, - равнодушно пожал плечами рыцарь. Взывать к его совести было бесполезно.
Эсфель поджав губы посмотрела наа Гериона и, отпустив его, заковыляла к столу, неловко залезая на холодную поверхность.
Релфрат придирчиво осмотрел рану.
- Дрянь какая. Лезь в ванну.
- Да ты издеваешься?! - возмутилась эльфийка, - Сколько там сегодня уже побывало?
- Тьма забери тебя и больше не возвращайся! Я недавно вернулся с этой кровью, так что закрой свой рот и лезь в ванну, раз уж пришла.
И не подумав скинуть остатки штанов или бинты, Эсфель зло поковыляла к указанной нише заполненной уже остывшей, подвернувшейся пленкой, кровью.

- Страшно подумать как ты ее добываешь, - спустя пары минут молчания все же изрекла она, осматривая безнадежно испорченные штаны и бинты.
- Ты уже спрашивала однажды.
- Думаешь я помню о подобных мелочах? - она поворачивает голову в сторону мужчин и отсекается.
Не стоит сейчас говорить о таком. Релфрат был на Темных берегах. В его волосах виден пепел, настроение более чем приподнятое, хоть и латы уже отмыл. А свежая кровь… как знать, чья она?

Эсфель любила, когда ее шьют эльфы. Они были куда рукастее многих и шрамы оставались не такими уж и уродливыми. Рассматривая свою ладонь, багровую от засохшей крови, она думала о том, что специализация Релфрата не так уж и плоха. Кровь давала много преимуществ, одно из которых было - выносливость. Хотя, если разобраться, то все они были сильны в той или иной степени.
Стежок за стежком, целитель стягивал края раны изогнутой иглой с продетой в нее нейлоновой нитью. В этот раз она проследила за тем, чем именно ее будут шить. А может и присутствие Владыки уменьшило желание халтурить.
- Кто тебя так?
- Дворф, - не моргнув глазом соврала она.
- Высоковат для дворфа, направление удара…
- Подпрыгнул.
- Ах ну если подпрыгнул.
- Тебе и правда интересно? - начала злиться беловолосая.
- Нет, но мне еще с десяток таких шить, должен я как-то себя развлекать?
Она не ответила. К данному моменту Акерус был полон. В нишах у стены уже лежали рыцари, а помощники Релфрата занимались раненными.
- Все, иди. Владыка, - вновь склонил голову эльф крови и отвернулся. У него было полно работы.

- Нужно вернуться обратно, забрать экипировку да, - Эсфель первая вышла в коридор, избегая взгляда Гериона.
Пока она спорила и ругалась, мысли не были слишком тяжелы, они были заняты. Но едва добравшись до темного помещения, она вновь ощутила волну тревоги и безысходности, нахлынувшую на нее. Ждавшую ее возвращения. Эсфель проходит вперед, зачем-то поднимая один из подсвечников. Тянуть не имело смысла. И, стоя к мужчине спиной - так легче - она начала.
- Герион, я не могу вернуться обратно. Не только потому, что сбежала и напала на своих же, это все… не столь важно. Мы ведь и на Часовню нападали, правда ведь? Всему можно найти объяснение или придумать причину...
Она понимала, что оттягивает момент, расставляя свечи по местам, но не зажигая их.
- Причина... в ней все и дело. Я знаю, что это ты помог избежать Второй смерти Кольтире. Этим поступком, вы нанесли оскорбление Темной Госпоже. Все вы трое. Предатель и представители Альянса, но в тоже время Рыцари отдельного Ордена. После этого, королева усомнилась во многих Рыцарях Черного Клинка. В их верности... преданности...
Сжав свечу так сильно, что она раскрошилась в ее ладони, Эсфель все же повернулась к нему.
- Я уверяла ее, что ее подданные верны ей и поклялась, что принесу твою голову. На тот момент ты не был Владыкой, но все произошло так быстро и добраться до тебя стало сложнее. Мне требовалось время, чтобы выследить тебя и убить. Это должно было случиться в Даларане. В тот день, когда напали демоны. Но я столкнулась с Зеликом, а потом происшествие в тюрьме и все пошло не так. Знаешь, даже в крепости я пыталась тебя убить, был подходящий момент. И вновь тебя спас Зелик - обернулся не вовремя, а мне тогда так хотелось узнать, кем я была до всего этого, - она непроизвольно делает шаг навстречу, прижимая сжатую в кулак ладонь к груди, - Хоть немного, что у меня тоже была жизнь до беспросветной Тьмы. Если бы я убила тебя, пришлось бы убить и его. И тогда меня бы убили бы демоны и Талена. Я не выполнила клятву. После этого промаха я старалась не попадаться на глаза королеве, а тут и новая война подоспела. Не то, чтобы я собиралась реабилитироваться, но... но после Тельдрассила...
Эсфель замерла, пытаясь понять, о чем он сейчас думает и что предпримет дальше.
- Я надеялась, что ты не вернешься, тогда моя клятва была бы исполнена... Но ты заслуживал того, чтобы выжить и я рада, что ты здесь. И вот теперь, я не знаю что мне делать. Убить тебя я не могу, вернуться в Орду - тоже. Жить здесь? Но разве это жизнь? Легче броситься с площадки для полетов вниз и закончить все это. Теперь ты знаешь.
Она неопределенно пожимает плечами и хмыкает.
- Что в очередном приступе жажды, я попытаюсь открутить тебе голову.

Отредактировано Varian Wrynn (30-04-2020 17:31:03)

[nick]ESFEL QUICK BLADE[/nick][status]мисс акерус[/status][icon]https://a.radikal.ru/a33/2004/18/41b960995e65.jpg[/icon][sign][/sign][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Эсфель Быстрый Клинок, 50+</a><br><fn>World of Warcraft</fn>[/rus_n_fn][lz]Рыцарь Эбонитового Клинка. По жизни не определилась, чего хочет: то ли музыки и цветов, то ли зарезать кого-нибудь.[/lz]- Я не знаю, - произносит она равнодушно пожимая плечами, - Тьма, кажется, уже сожрала внутри меня все, что только было можно.
Тихо и спокойно, словно нет той борьбы внутри, словно не рвутся эти демоны наружу.
Не сейчас... не время.
Вопреки ее ожиданиям, Герион не собирался наказывать ее или мстить. Он принял это как данность - да, ты сделала это, но не забывай кто я для тебя. Кто...
... ты для меня?
Хотелось бы понять, да и с этим было все не просто. Эльфийка была растеряна и подавлена. Гнев и ярость, опустошение и обреченность. Она раздраена и не понимает, что сейчас лучше: говорить с ним или молча уйти и больше не искать его помощи и поддержки. Ей вновь хотелось одиночества, но вместе с тем - она боялась его.
Не уходи. Не оставляй меня.
Наверное, стоило произнести это вслух, но что-то мешало это сделать. Боязнь быть не понятой? Слабость? Так вот она, и так стоит перед ним выворачивая себя наизнанку и доверяясь, где уж большую слабость взять?
- И демоны, таящиеся в ней - тоже.
Эсфель выпускает из рук обломки свечи, падающие на каменный пол с глухим ударом, и подходит к мужчине, становясь напротив. Он молча ждал, ведь сейчас ее очередь говорить, а ей вдруг стало безумно интересно - было ли так уже? Говорили ли они о чем-то важном, нарушая тишину голосами с тревогой и спокойствием, отчаянием и уверенностью, с надеждой?.. Она почти спрашивает его об этом, но замолкает, прикусывая губу.
Не сейчас… может потом. Или никогда.
- Все очень сложно, Герион. Все слишком запуталось. Я уже не знаю чего хочу, да и хочу ли? Я не должна говорить тебе этого... но скажу. Мне страшно. Потому что я не знаю, зачем я здесь. Посмотри на меня, - она горько улыбается, разводя темные от крови руки в сторону, - Я исцелилась лежа в крови. В чьей... В чьей, ты ведь и сам не знаешь? А сколько раз еще будет такое повторяться? Много. Много-много раз, если не положить однажды этому конец. монстры этого мира однажды покинут его. И, наверное, сейчас уже не важно, как скоро это произойдет. Мы все обречены.
Эсфель опускает руки, грустно усмехаясь.
- Ты знаешь, зачем нас делали. Я знаю. Каждый в этой чертовой крепости знает, что мы должны были быть армией, способной убивать и вести Плеть за собой. А нас предали. Не дав выбора, нас оставили просто так, как пушечное мясо. Я не хотела умирать, - если бы она еще была способна плакать, то, возможно, именно сейчас, из сияющих холодных светом глаз, полились слезы. Но куда там, какая роскошь. - Я и сейчас не хочу, - какая ложь... иначе к чему все это? Если бы не хотела, то жила бы, лицемерная ты тварь. - Знаешь почему? Потому что я чувствую. Я чувствую то, что не хотела. От чего берегла себя. Мне не должно быть жаль этих эльфов, и я убеждаю себя, что это просто бесчестно, подло. Но мне жаль их. Жаль, потому что я знаю что было с Кель’таласом! - хриплый голос срывается на крик, - Я видела последствия Плети, Герион. А после сама стала ею... Так почему мне плохо? Ты сохранил в себе это, ты остался человеком, так ответь, почему больно бывает монстру, что не должен по природе своей ослушаться приказов и жалеть врагов?
И вновь тишина. Как хочется растворится в ней, став единым целым, став никем. Но всегда найдутся те, кто нарушат твое покой своими ненужными разговорами.
Девушка делает шаг вперед, касаясь лбом холодного металла на его груди. Она вдыхает воздух и выпускает его. Медленно...
- Ты хороший лидер, Герион. Ты делаешь для нас… ты сделал для меня больше, чем кто-либо другой, но что если я скажу тебе, что не готова больше бороться, что мои демоны одолели меня.
Эсфель прикусывает губу, чувствуя, как язык касается выступившей от прокуса крови. Она понимает, что не в праве просить его о таком, ведь он уже отказал ей. А сейчас все это выглядело бессмысленно и даже жалко.
- Если я скажу, что однажды все же стану опасна для своих же, а ты, сейчас, можешь предотвратить все это - ты убьешь меня второй раз? Или оставить одну, позволив разорвать этот круг безумия?