Время законсервировалось в Храме Света Пустоты. После того, как атака Легиона на Азерот была отбита, работы у жрецов поубавилось. Калия просыпалась ранним утром, умывалась в лохани и выходила к завтраку. После этого приходило время для работы. Нужно было следить за порядком в библиотеке, помогать молодым послушникам освоиться в храме, поддерживать чистоту и не забывать при этом посвящать несколько часов медитациям и молитвам. После скромного ужина наступало личное время, которое Калия предпочитала проводить в компании других жрецов. Стоило ей остаться в одиночестве, как тяжелые думы раскаленным обручем схватывали лоб.
Калия бежала от Плети, бежала от безумного брата и смерти, но от себя убежать не смогла. Ее терзали ночные кошмары. Она просыпалась ночью от собственного крика, в прилипшей к телу сорочке, и долго-долго молилась, пока Свет не одаривал ее душу спокойствием. Когда молодой послушник, примкнувший к Храму немногим позже окончательного падения Легиона, захотел поухаживать за ней, он отметил, что под глазами у жрицы залегли густые тени. Калия отмахнулась, списав все на тяжелый труд, но больше этого послушника к себе не подпускала. Эта боль принадлежала ей, и никому больше. Ее боль и ее тайна.
Свет милостив, и он всегда укажет верный путь. Не всегда это будет озаренная сиянием дорога (откровенно говоря, такого не было никогда), но проводник обязательно появится. Когда Храм Света Пустоты посетил Андуин Ринн, молодой король Альянса, Калия почувствовала — это тот самый подарок Света, о котором она просила столько времени. Подарок был юн, у многих вызывал сомнения и выглядел слишком стройным для воина и короля, но Свет лучше знает, на кого возложить свою благородную миссию. Вторым доводом было доверие Алонсия Фаола. Старик не только тепло поприветствовал Андуина в Храме и представил ему Калию, но и завязал с ней разговор тем же вечером.
«В нем», - задумчиво пожевывая мертвые губы, говорил Алонсий. - «Веры больше, чем в иных церковниках. Какая добрая душа».
Когда Андуин Ринн решил помочь отрекшимся встретиться с живыми родственниками, Алонсий поддержал его идею. Конечно, мудрый старец предупредил короля, что этот замысел далеко не у всех вызовет согласие, но если он настроен решительно и твердо, то Фаол готов стать посредником между миром живых и миром немертвых. И завертелось.
Затея, поначалу казавшаяся безумной, претворялась в жизнь. Со слов Алосния Калия узнала, что в Подгороде действует орган местного самоуправления. Из его же размышлений поняла, что он быстро станет мишенью для королевы банши. Сильвана согласилась на встречу и даже ввязалась в переписку с королем Альянса, чтобы точно обговорить все условия. О том, какими они будут, не знал ни Фаол, ни Калия, но кое-что было очевидно: однодневному перемирию быть.
- Я бы хотела помочь Андуину в этом праведном деле. - однажды поделилась с наставником Калия. Тот только вильнул иссохшим плечом. На секунду в в дугообразном вырезе жреческого одеяния показалась голая косточка ключицы.
- Ты могла бы спросить его об этом. Портал в Даларан ведь еще не закрыли.
Калия поежилась, оглянувшись на портал. Там, будто в отражении мутной воды, виднелся силуэт парящего города. Ей и прежде приходилось прибегать к услугам магов, но это путешествие между швами реальности никогда не доставляло ей удовольствие. На короткое мгновение, занимаемое не больше секунды, ее тело разбирали на части в одном месте, а потом собирали в другом. И каждый раз ее сжимал детский страх, что нос не успеет материализоваться в новой локации или клок волос останется по ту сторону. Артас за это дразнил ее трусихой и рассказывал, что слышал историю о том, как одного гонца располовинило после прохождения через портал.
Он был тем еще засранцем, маленький Артас, но Калия его любила.
На этот раз путешествие прошло благополучно: Калия миновала два портала, прогулялась по мощеным улочкам Штормграда и поднялась во дворец, обогнув мраморную статую покойного короля. Страже, стоявшей на входе, она представилась послушницей из Храма Света Пустоты, и попросила об аудиенции у короля.
У двери в кабинет Калию охватило легкое волнение. За ней, за темным деревом с крупной медной ручкой, сидел король Альянса. Там сидел юноша, который был младше ее в два раза. А еще там сидел жрец. И это их объединяло. Калия кивнула, и стражник, сопровождающий ее, особым ритмом ударил в дверь. Калия затаилась.
- Войдите!
Голос короля был громким и, как показалось Калии, немного нервным. Она переглянулась со стражником — тот только пожал плечами: «мое дело открывать дверь, м-м-мледи, и следить, чтобы не сновали туда-сюда всякие» - и шагнула в кабинет.
- Андуин, прости, что не предупредила о своем визите. Я общалась с Лореной и узнала, что случилось с Уиллом. Мне... Мне очень жаль. - Калия прижала руку к груди. - Я слышала, что Уилл просил тебя не исцелять его. И, как жрец, хорошо знаю, как сложно уважать такую просьбу. Особенно когда речь идет о человеке, которого ты любишь.
Существует ли на свете целитель — обращается ли он к Свету или исцеляет силой дикой природы — который не станет до последнего бороться за пациента? Что ж. Если и существует, то он отвратителен. Потому что Калии было горько представить, каково это — не бороться за жизнь того, кого еще можно спасти.