Бэйз подходил ко всем своим обязанностям терпеливо и обстоятельно, с той исключительной серьёзностью, которую можно увидеть только у детей, которым невольно пришлось раньше времени стать взрослыми, испытать всю холодность мира, безжалостного к старым, малым и немощным лишь потому, что даже разумное существо - всего лишь песчинка в бесконечном течении времени. Бэйз осознал это довольно рано, но жестокая правда жизни не сломала мальчишку, однако сделала его резким, грубым, циничным.
Настоятелю удалось немного смягчить нрав маленького злюки, однако, до конца избавить Бэйза от холодного яда, отравившего маленькое сердце, не смог даже великий мастер.
Именно поэтому щекастый послушник с недовольной моськой вытирал пыль с фолиантов, настолько древних, что их листы были сделаны из какой-то ветхой штуки, так и норовящей рассыпаться в пальцах. Сейчас он точно вспомнил о том, что жизнь жестока и несправедлива и тем, кому не повезло, приходится постоянно страдать.
Монах, древний, как говно мифозавра, дребезжащим голосом зудел над душой послушника о необходимости бережного отношения к реликвиям - как будто Бэйз этого не знал!
А Чиррут сейчас наверняка где-нибудь на свежем воздухе, помогает с посадками или прополкой растений или пасёт мелкоту, короче, наслаждается во всю (по крайней мере, по мнению Бэйза).
Он бы и сам не отказался отправиться куда-нибудь...
Например, на стену, туда, откуда можно хорошо рассмотреть пустыню, далеко-далеко, до самой бесконечности, раскинувшую свои пески.
А ветер, ветер пускай свищет в волосах, пускай улетает туда, в пустыню, в самое её сердце, играет с барханами, шутливо передвигая их с места на место, рисует на песчаной поверхности волнообразные узоры, на которые можно смотреть целый день, пока над Джедой висит маленькое холодное солнце...
- Ты снова замечтался? - зловредный старик каким-то чудом оказался у Бэйза за спиной.
Как? - недоумевал мальчишка - Как этот ветхий сучок, который еле-еле дышит, может перемещаться с такой скоростью и совершенно бесшумно?!
Бэйз вздрогнул и медленно обернулся. Мысль о том, что старикашка - древний вампир или ещё какой-нибудь пожиратель плоти и душ, заставил его покрыться мурашками вперемешку с холодным потом.
- Н-нет, наставник. Я... Яэээ...
- Что? Что ты там блеешь, ленивый мальчишка?
В руках старый монах держал несколько свитков, от которых пахло примерно так же, как и от него самого: затхлой древностью, плесенью, какой-то сладковатой гнилью и травами, отгоняющими вредителей.
- Вот это, - дребезжал он, шамкая почти беззубым ртом, - Отнесёшь мастеру Су-Цаю и передашь прямо в руки. Если уронишь или порвёшь - выпорю лично! Будь аккуратен!
- Да, наставник, - поклонился Бэйз, принимая драгоценную ношу. Он был счастлив покинуть мрачный закуток книгохранилища и поэтому бежал оттуда сломя голову, крепко прижимая свитки к груди и совершенно ничего не видя перед собой, только бы оказаться подальше от мерзкого старого чудовища, которое - вот честно! - было готово высосать его душу через ноздри и только колокольчик, отгоняющий нечисть, который Бэйз носил на поясе, не позволил тому этого сделать.
- ... ах ты ж, едрён крайт-дракон!
Тот, в кого Бэйз врезался, был мелким, тощим, но уже достаточно твёрдым и сильным, чтобы сбить Мальбуса с ног, но и сам он повалился кулём на каменный пол, гремя костями и деревянным посохом.
Бэйз тоже рухнул от души, с грохотом камнепада, но свитков из рук не выпустил, памятуя об угрозах старого монаха.
Разлёживаться он не стал - мигом вскочил, тряхнул головой, приходя в себя после падения.
- Чиррут?! Что ты тут делаешь? Куда идёшь?
Отредактировано Baze Malbus (15-12-2019 20:00:39)