[nick]Esfel Quick Blade[/nick][status]Рыцарь Эбонитового Клинка[/status][icon]https://c.radikal.ru/c26/1911/b5/79737bf4e8ef.jpg[/icon][sign][/sign][lz]WORLD OF WARCRAFT
Эсфель, 45
Я знала только звук войны,
Когда клинок ломал клинок,
И человечества сыны,
Валялись мертвыми у ног.[/lz]Если бы она спала – то потеряла бы сон. Если бы она ела - аппетит. Если бы пила - давно валялась бы пьяной под стойкой в это таверне, счастливо пуская слюни, пребывая в красочном мире единорогов и радуг. Но она не могла даже потеть от ужаса, осознавая, насколько затянула сроки с исполнением приказа королевы. Сильно затянула. Очень. С такими вещами не шутят, чай не у фермера задание брала на истребление волков плешивых. Фермер-то он что, вилами погрозит, и то, когда за горизонт свалишь. Закованной в сталь девице грозить как-то не с руки, она ведь и так не шибко приятная и обходительная, а тут и вовсе разозлиться может. Вот и королева, могла пальцем погрозить, а могла и в клетку пустую посадить. А в клетку Эсфели очень не хотелось. Уж очень болезненно она к новым шрамам относилась. Хватит и тех, что есть, других не нужно. И эксперименты тоже ставить не нужно. А то зайдешь ничего себе такой эльфийкой, а потом раз, и Поганище. Оно ей надо?
Ей здесь не нравилось. Нет, место красивое, чувствуется влияние эльфийской моды, чистенько, аккуратненько, подушечки мягкие. Только на кой черт ей эта мягкость, если она труп ходячий, а самое главное – убивать в Даларане было нельзя. С одной стороны, весело все это. На днях вот встретила выродка одного рогатого, что на поле боя ее чуть без уха не оставил. Поцелуйчик послала – пусть побесится, в следующий раз спилит рога ему, будет знать. А с другой стороны… ходит где-то по улочкам еще один труп такой. На лицо ничего, не самый страшный, волосы белые, мечи парные, альянсу служат, ну да они все там как собачки, что с псов-то взять. Вот только нужен он ей просто до невозможности. Особенно голова. А он все ходит, на защищенной территории, слишком бодро для мертвеца, который вскоре вторую смерть обретет. И так уже слишком заждалась она его, а ее королева - его голову. Прямо время ожиданий и все зависит от Эсфель.
С одной стороны, эльфийка, сидящая в углу таверны в мирном городе, была предана братству Рыцарей Черного Клинка, с другой, ей было жизненно (для нее самой) необходимо убить нынешнего Владыку смерти. Вот сюрприз так сюрприз! Был рыцарь смерти, как рыцарь смерти, а потом раз и в дамки. Начальство ведь, вроде, а вот леди Сильване плевать, кем там по иерархической лестнице Эсфели Герион приходится. Голова нужна - титулы себе оставьте. Го-ло-ва.
Она довольно долго выслеживала его, выбирая неприметные места для слежки и собирая информацию лишь из проверенных источников. Собственно говоря, она вообще рядом с ним не появлялась и на глаза тоже, так что Герион не должен был знать о ней и ее существовании вообще. Уверенная, что при жизни была следопытом, а потом не повезло и стала просто рыцарем, а не прислужницей королевы, Эсфель вела себя максимально осторожно. Поэтому все так и затянулось. И вот этот день настал. Человек был в Даларане и все, что нужно Эсфель, выманить его в клоаку, а там как пойдет, но честный бой не самая разумная вещь в ее случае. Возможно она дерется не хуже - биться с ним или против него ей не приходилось, - но рисковать своей красивой головой она не собиралась.
Развалившись на диванчике, она лениво накручивала белую прядь на палец, в ожидании заказа. Гоблинша официантка не торопилась, предпочтя зацепиться языком с симпатичным эльфом-барменом. Терпение. Ей просто нужно ждать и однажды он придет, а дальше... дальше дело техники. Он не подозревает ее ни в чем. Для него она должна быть сестра Эсфель, что всегда может обратиться к нему за помощью. В этом ей на руку должны сыграть идеалы Альянса и братства, что поделать, если они такие возвышенные полудурки. Придет к нему, улыбнется пошире, глаза печальные сделает, эх, жаль слезу не пустить, и попросит помощи, затащив распрекрасного предателя туда, где хоть мечом, хоть ядом, хоть руками голыми его прибирай. Потом остается лишь голову отделить и прямиком к королеве. Сегодня все закончится, и она сможет жить без оглядки на следопытов, а то нервируют они уже. Чего доброго, мышь от Чемпиона королевы прилетит – а это вообще тушите свет. Ох и вляпалась ты, дорогая!

Отредактировано Varian Wrynn (04-11-2019 23:29:51)

[nick]Esfel Quick Blade[/nick][status]Рыцарь Эбонитового Клинка[/status][icon]https://c.radikal.ru/c26/1911/b5/79737bf4e8ef.jpg[/icon][sign][/sign][lz]WORLD OF WARCRAFT
Эсфель, 45
Я знала только звук войны,
Когда клинок ломал клинок,
И человечества сыны,
Валялись мертвыми у ног.[/lz]Чертова гоблинша наконец-то оторвалась от флирта с барменом и двинулась в ее сторону. Неспешно. Настолько неспешно, что Эсфель с жалостью посмотрела на свои пальцы, сжимая и разжимая их. Риск быть выкинутой из Дарана был слишком высок. А ведь могла бы сейчас опутать ее шейку силовыми прядями, ласково притягивая к себе. Хватка смерти давалась ей играючи, а уж как приятно было потянуть на себя еще упирающееся тело, чтобы резко кинуть его под ноги, делая быстрый взмах клинком. Отработанное до мелочей движение, о котором даже не приходилось задумываться.
Пребывая в своих мечтах, она про пустила момент, когда бокал с каким-то напитком, в котором Эсфель ничего не понимала, опустился на столик, но едва тонкие бледные пальцы сомкнулись на хрупком стекле, до острого слуха донесся шелест.
Она резко вскидывает голову, ловя взгляд смотрящего на неё.
Мертвого.
Проклятого.
Такого же, как она.
Эльфийка внимательно смотрит на него, беззастенчиво разглядывая и стараясь вспомнить, где же видела его. А видела ли? Нет. Не видела. Не помнит. Не знает. Но он знает ее и ей это не нравится. И есть только один, во всяком случае один из мирных способов узнать, кто это. Легко поднявшись с дивана, она машинально берет с собой бокал с коктейлем и направляется в сторону рыцаря смерти.
- Позволишь? - дежурная фраза, не требующая ответа - ведь эльфийка, отодвинув ногою стул опускается на него, оказываясь напротив незнакомца.
Она улыбается. О, она знает, как улыбается и как это выглядит со стороны. Но ей вовсе не хочется ему нравится, такие как она, не могут нравятся в принципе... если только ты не мальчик-Отрекшийся, что своим невероятным желание походить на живых, исцелял ее душу. Жаль надолго не хватило, ее сущность взяла верх, увлекая эльфийку в новый вихрь событий, где крови было в избытке. Мысли о Льенаре заставили ее улыбнуться чуть теплее. Наверное, стоит съездить к нему и проведать, как он там. Может он даже будет рад ей. Хоть кто-то… хоть кто-то. Она опускает глаза на столик и замечает нетронутую чашку с кофе. Такую же нетронутую, как и ее бокал, уже покрытый тонкой кромкой инея.
Хоть не притворяется живым и то хорошо.
- Ты назвал меня по имени. Мы знакомы?
Она не помнит его, но это ничего не значит. Как знать, может кровь его родных на ее руках. Как знать, может его? По большому счету, ей все равно, но интересно. Здесь скучно, а ждать Гериона еще неизвестно сколько. Да и в компании она вызовет меньше подозрения. Одно ей не нравилось, то, как он смотрел на неё – странно, словно с... жалостью?

Было кое-что общее у практически всех крупных городов в Азероте, в которых доводилось побывать Тираннису. Они все были выстроены практично, производили впечатление, их создатели думали и о том, как город будет защищаться в случае нападения, и о логистике, и даже как произвести впечатление на своих гостей. Белокаменный Штормвинд нельзя было назвать мрачным городом, но он производил впечатление настоящей крепости. Стальгорн и вовсе был буквально, Герион не побоялся несколько нелогично выражения, выкован в скале. Не говоря уж об ордынских столицах, таких как Оргриммар и, уж тем более, таком отвратительном месте как Подгород.

Даларан был другим.

Когда Тираннис впервые увидел город, служивший оплотом Кирин-Тора, первой его мыслью было что-то вроде «Цирк уехал, а клоуны остались». Или же это и есть сам цирк.
Нет, серьёзно, фиолетовый? Закрученные башенки? Тонкие, изящные шпили? Да что здесь вообще происходит? Не говоря уже о том, что чьим-то гением этот город вообще болтался прямо в воздухе.
Позже стало ясно, что Кирин-Тор это действительно самые могущественные маги в Азероте, и клоуны вполне могут за себя постоять.
Легкомысленные, конечно, но очень полезные союзники.

Со временем Тираннис научился даже получать от этого города какое-то своеобразное удовольствие. Мало где ещё представители всех рас действительно могли реализовать себя, свои удовольствия и просто расслабиться, зная, что именно здесь они находятся под надежной защитой. Маги не допускали каких бы то ни было конфликтов между представителями различных рас, да и сами не ограничивали свой состав только некогда основавшими Кирин-Тор людьми.

Поэтому в таверне, где Герион оставил Зелиека, можно было встретить не только предприимчивых гоблинов и изящных эльфов, но и даже мрачных Отрекшихся или воргенов. И уж тем более, никто не собирался осуждать тебя за то, что до этой встречи ты успел, например, где-то умереть.
К рыцарям смерти привыкли давным-давно.
Не-живой воин в углу совершенно не мешал другим радоваться жизни, путь, есть, смеяться, строить глазки симпатичным официанткам, короче, всячески отдыхать.
- Жди здесь. Тебя не побеспокоят. Не обещаю, что будет быстро, но у меня есть связи. Вернусь как смогу.

Быстро действительно не получилось. Но когда дело доходит до существ, заключенных в Аметистовой Крепости, ничего не решалось ни быстро, ни просто. Аметистовая Крепость очень сильно отличалась от любой обычной тюрьмы, где содержались разной паршивости преступники, но всё же люди. Обычные люди с человеческими чувствами.
В своей же тюрьме маги содержали существ, очень далеких от человеческих. Не все из них даже обладали разумом, а если и обладали, то вряд ли простой смертный мог разобраться в том, что творится в их мозгах. Объединяло их одно – все, абсолютно все они были невероятно опасны.

И Талена, сан’лейн, судьба которой так беспокоила нового спутника Тиранниса, была одной из них. Все как один сходились во мнении, что существо, некогда бывшее эльфийкой, утратило все остатки человеческого разума, обезумело от голода и пыток, и теперь являет собой лишь жадное до крови разумных чудовище. Поэтому Гериону пришлось долго и мучительно объясняться зачем ему нужна подобная информация, какого рыцарь смерти вообще во всё это лезет и так далее. В итоге пришлось взывать ко всем его личным заслугам перед Кирин-Тором, взаимному доверию и прочим радостям.

Зато рыцарь смерти теперь мог вполне «по живому» сказать, что он основательно измотался, хотя вроде бы и не должен забыть, что такое усталость. Но, наверное, всё же психологически, чем физически. Чертовы бюрократы.
В итоге в таверну Тираннис вернулся как минимум часа через три, подвалил к барной стойке, спугнув бармена. Но тот быстро пришёл в себя, благо на самом деле прекрасно понимал, что как бы угнетающе не выглядела гора черных доспехов, нависшая над стойкой, на самом деле ему ничего не угрожает. Брякнула пригоршня серебряных монет, а взамен рыцарь смерти получил бутылку с сидром и тарелку с ещё горячими булочками с мясом. Зажав бутылку подмышкой, бывший наёмник прямо на ходу засунул одну из булочек в рот, аппетитно хрустнув корочкой.
Да, на самом деле всё это ему было не нужно. Еда, питьё, сон. Но ему нравилось. Нравилось вести себя как человек, ощущать себя человеком, делать всё то, что он делал до своей смерти. Наверное, в этом ясно прорисовывалась знатная доля лицемерия, но Тираннису было плевать. Он получал удовольствие.

Но когда он подошёл к тому столику, за которым оставил своего спутника, то чертова булочка едва не застряла у него в горле. Интересно рыцарь смерти может умереть, подавившись булочкой? Наверное, было бы очень обидно.
С трудом прожевав и проглотив добычу, он наконец-то перестал таращиться на неожиданного компаньона Зелиека.
Треклятые воспоминания, как же с ними иногда бывает сложно справиться. Особенно, когда смотришь на ту, что умерла от твоего клинка.
Он не знал в лицо всех Рыцарей Черного Клинка. Особенно тех, кто выбрал сторону Орды. Но помнил, что эту девушку не позволили упокоить с миром. Её подняли.
А ещё он помнил её светлые, полные надежды глаза, улыбку. И рассказы про булочки из маны.
- Эсфель?
Да, имя он тоже запомнил.
Но лучше всего он помнил её кровь на своём клинке, и то удовольствие, которое получил, проливая её. Наверное, те же самые чувства испытал сегодня Зелиек, когда встретил его самого.
Стараясь не выдать растерянность, рыцарь смерти поставил на стол свои покупки, явно собираясь поделиться. Или хоть как-то ускользнуть от болезненной темы.
- Вы знакомы?

[nick]Sir Zeliek[/nick][status]всадник блед[/status][icon]https://images2.imgbox.com/96/1d/GBxhlovn_o.gif[/icon][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Сэр Зелиек, UNK</a><br><fn>WORLD OF WARCRAFT</fn>[/rus_n_fn][lz]Бежать!
Простуженный рассвет
Еще несет печаль твою в горсти,
Легки на влаге черепиц
Движенья ангелов и птиц –
Но мне там места нет.
Прости.[/lz]

Зелиек хотел ответить, хотел - автоматически - протянуть руку и стереть черные, тягучие капли крови с руки той, что когда-то была ему... другом? соратником? любимой?.. все слова, все смыслы унесла не-смерть... но в их безвременье встречи старых... знакомых ли?.. - ворвался Герион. Шумный, веселый, почти живой, пахнущий едой и - только совсем немного - тем странным запахом смерти, который сопровождал их всех сейчас. Не-из-мен-но.

"А он и не упомянул о своем высоком титуле", - мысль мелькнула - и скрылась. Уж в чем-чем, а в любви к пышным титулам убитого им человека заподозрить было никак нельзя. Скромный, прямолинейный, отважный и добрый - даже в не-смерти - Герион все больше внушал ему симпатию, вместе с чувством полной, бесконечной, безоглядной вины.

- Знакомы... да. В каком-то смысле, - тихо ответил он, улыбаясь - немного виновато - поочередно им обоим. - Точнее, мы были знакомы - до нашей смерти. До моей смерти. Мы служили вместе, в Ордене Серебряной Длани. Но Эсфель, к сожалению, не помнит меня. Так бывает, я знаю, это... ничего удивительного. Ничего страшного. Я Зелиек. Сэр Зелиек, если быть точным. Когда-то был паладином, потом - Всадником Наксрамаса. А сейчас я... сам толком не знаю, кто я.

Он пожал плечами. Он чувствовал себя сейчас странно и непривычно - почти живым - так, что голова кружилась, как от хорошего вина. Будто вернулось то невообразимо давнее - странное, невозможное - то, что ему даже не снилось с тех пор. Будто теперь он может войти в таверну, в гостиницу, в дом - и люди не будут хвататься за оружие, и не будут истошно кричать женщины, и не будут ревом заходиться дети... прежде чем утихнуть навсегда.

Будто он, почти-живой, может вот так, запросто, сидеть с друзьями в таверне, и ему будут улыбаться девушки, а товарищи по оружию будут выкладывать на стол не окровавленное оружие, не головы врагов - а хлеб и вино.

Будто он может попросить прощения - и получить его.

Может быть, поэтому - прежде, чем он успел подумать головой, - золотые искры исцеления (если не смертельно опасные, то по крайней мере крайне, крайне болезненные для не-мертвых, которыми были все сидящие за этим столом) мелькнули между его пальцев, ослепляя, оглушая болью. Зелиек невольно закусил губу, пряча обожженные (невидимо-обожженные, боль пройдет, шрамов не останется, он-то точно это знал) пальцы правой руки под столешницу. Бросил короткий виноватый взгляд на своих собеседников - заметили, нет?

- Эсфель, ты... порезалась, - все-таки решился сказать он. Эсфель, похоже, подчинялась Гериону и, может быть, не очень хотела показывать перед ним свои слабости - но это не дело, оставлять девушку раненой. - Я не... не смогу вылечить тебя, как раньше. Но дай я хотя бы перевяжу твою руку. У меня... есть с собой бинты.

Но, прежде чем он успел сделать что-то - хотя бы взять Эсфель за руку, хотя бы дождаться ее ответа - пол ощутимо вздрогнул, звякнули бокалы на стойках, посетители повскакивали на ноги - а мимо таверны пробежал кто-то с криком:

- Демоны! Демоны в Аметистовой крепости! Они выпустили заключенных!

Зелиек сам не заметил, каким образом оказался на ногах. Кажется, кофе так и придется остаться невыпитым, да и вкусно пахнущим булочкам Гериона - несъеденными.

- Я... должен идти туда, - тихо сказал он.

Отредактировано Anduin Llane Wrynn (22-01-2020 03:28:25)

[nick]Blood-Princess Thal'ena[/nick][status]но ты помни меня, помни меня[/status][icon]https://images2.imgbox.com/de/04/FbvSxtGP_o.gif[/icon][sign][/sign][lz]world of warcraft
Тал’ена, UNK.
Одна из сан'лейн, единственная дочь кровавой королевы Лана'тэль. Партия "Неуверенная Плеть", девочка-#тихийпикет, не злая, а голодная. Пьет кровь, конечно. Но без энтузиазма.[/lz]

сначала ей кажется - все просто. она справится. главное же - сильная воля, да? что даже Он может сделать - против ее сильной воли? Он же слабеет. это все знают. она забивается в угол клетки, обнимает себя обожженными руками [если присмотреться, можно увидеть следы от сияющих цепей Света] и принимается ждать. ей нет равных в искусстве ждать. это же не так сложно. что-то изменится. Он слабеет. за ней придут. за ней обязательно придут. она знает, кто. Тал‘ена не называет его имя даже мысленно - нет-нет, нельзя, Он, конечно, слаб, но Он может услышать. нельзя-нельзя. но он, чье имя она не называет, найдет способ освободиться. Он не всесилен. нет-нет, не всесилен. оковы Его воли рассыплются в прах. она закрывает глаза и думает об этом. о падении Его.

лучше думать об этом, чем о том, что их обманули. что о них знали - и использовали. о том, что войско живых разобьется о стены Наксрамаса. о том, что шансов нет, потому что теперь Ему ведомо все. о том, что слуги Его смеются и славят своего господина. нет-нет, нельзя об этом думать - иначе воля даст трещину. и тогда… тогда ее убьет неутолимый голод. муки сведут ее с ума, превратят в… нет-нет, не думать, думать нельзя. она закрывает лицо ладонями. она старается вспоминать о том, как рассвет плыл над лесами Вечной Песни - она собирает эту картину по кусочкам, будто мозаику складывает. небо - розовое - как кровь в воде - нет, не так, не думай, это другой цвет - как же больно, как же сводит все тело этой голодной болью - не думай - небо розовое, а облака золотые.

на страже стоят мертвые. всегда - мертвые, никогда - живые. Тал‘ена улыбается - она понимает. мертвые не знают жалости. и никого из народа ее матери - мертвого тела ее матери - здесь не бывает. Он боится. о, Он боится! она сжимает кулаки, когти впиваются в серые ладони. Он боится, что кто-то может смягчиться и помочь ей! она смеется, и ее смех звучит под сводами ее темницы гулко и страшно. мертвый страж даже не смотрит в ее сторону. она снова смеется. и принимается переплетать косу, сама не зная, зачем, и густые черные волосы текут между ее пальцами, и она начинает петь:

[float=right][/float]- Выше синие сосны,
Гуще душистый вереск,
Краше новые весны,
Глубже вода да круче берег там.
Я поднимаюсь выше,
Перебирая струны,
Ветер в затылок дышит -
Я не знаю, когда я приду назад…

для того, чтоб забыть о голоде, нужно чем-то занимать руки и петь. и не давать себе передышки. она не устает. она знает много песен.

а потом к ней притаскивают живого. отмыкают клетку, вталкивают его внутрь и запирают замок. и уходят - совсем! даже стража не остается. живой прижимается спиной к решетке. он пахнет страхом, отчаянием, смелостью - и едой. Тал‘ена стискивает руками колени, отползает подальше, пытаясь вжаться в прутья клетки. в голове стучит лишь одно: “еда. они привели еду. они… знают. они… хотят…” она кусает губы и думает: нет. нет, нет, нет, я скорее умру сама. голова кружится от запаха - от возможности - от желания. от желания нажраться вволю. его же все равно убьют. а так она сможет продержаться еще. и еще. до Его падения. ведь это так просто. она сжимается в комок - и думает: нет. 

сколько прошло времени? здесь нет времени. живой начинает говорить. он спрашивает. она отвечает. он качает головой. она старается не смотреть на него, не принюхиваться. обнимая себя за плечи, она будто пытается удержать саму себя. потом она будет вспоминать - и не сможет вспомнить до конца, как все было. не придумала ли она себе в оправдание - слова живого? да полно, говорил ли он с ней? стал бы он говорить с ней, с чудовищем, с одной из тех, кто идет впереди войска Его и несет смерть всему живому? не помнит нет не помнит. он, живой, сказал - меня все равно убьют. он сказал - ешь. он сказал -  мне не выбраться. или она выдумала все это в тот самый миг, как пришла в себя над рассыпающимся в прах телом, избавленная - на короткий миг избавленная - от мучительного злого голода?
она. не. знает. точно.
она. не. знает. никак.

потом были еще живые. она не помнит, сколько. и какие.

когда за ней кто-то приходит - зачем? - она кричит и скалит зубы, и пытается расправить крылья, в клетке не так много места, но она все равно пытается - зачем? - она еще помнит, как это: летать. потом она видит вспышку розово-фиолетового цвета и успевает подумать: небо розовое, облака золотые.

темнота черная. чернота темная.

* * *
[indent][ Голод.]

Существо умирает от голода. Каждый миг, каждый час, каждый год - существо умирает и не может умереть до конца. Существо видит стены - их три [всего три сколько бывает сколько должно быть]. Существо считало их не раз и не два, а больше, много больше - та его часть, что не была существом, отчего-то полагала, что это поможет не сойти с ума.

Та часть - глупая. Жалкая. Хорошо, что она перестала хныкать.

Наверное, голод ее убил.

Но ему не под силу убить  с у щ е с т в о  целиком.

[indent][ Смерти нет.]

Существо видит сияние, слепящее глаза - оно отделяет ее от… от чего? Что там, за преградой? Существо пыталось пройти сквозь нее, вырваться из этих трех стен, которые надоело пересчитывать [не уберегло от безумия не уберегло] - но стало так больно, так невозможно больно, что существо оставило эти попытки. Оно не хотело боли. Оно хотело избавления от голода - но в этом даже невыносимая боль помочь не могла. Жаль. Это чувство называется “жаль”.

[indent][ Сожаление.]

Существо сидит и слушает тишину. Существо чует - там, за стенами, много жизни. Много еды. Только бы вырваться… Существо не может вырваться, оно слабое [всегда была слабая всегда бессильная это правда теперь-то ясно это правда]. Оно голодно. Ему не хватает силы. Больше ни о чем оно не думает. За сиянием порой мелькают чьи-то тени, оно не узнает их, не знает, кто - оно только принюхивается, силясь различить - сожрать? не сожрать? опасность?

Шум приходит внезапно, и существо отползает к стене, пытаясь прикрыться крыльями. Зачем ему крылья? Оно что, может летать? Оно когда-то летало? Откуда оно знает, что такое “летать”? Оно вслушивается, прижимая уши, оно жадно втягивает ноздрями воздух, пытаясь учуять… учуять…

А потом сияние, отделяющее существо от… от чего? - вспыхивает так, что чуть не выжигает существу глаза, и гаснет. Умирает. Не существует больше.

Существо не думает, что это ловушка. Существо вообще не думает. Оно бросается вперед - и кричит. И в этом крике звучит радость. Оно свободно. Оно насытится. Конечно, потом оно умрет [так должно быть] - но сперва насытится.

[indent][ А смерти нет.]

[indent][ Небо розовое, облака золотые.]

[indent][ За мной пришли. Я же говорила.]

[indent][ Не знаю, кто.]

[indent][ И не хочу знать.]

[nick]Sir Zeliek[/nick][status]всадник блед[/status][icon]https://images2.imgbox.com/96/1d/GBxhlovn_o.gif[/icon][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Сэр Зелиек, UNK</a><br><fn>WORLD OF WARCRAFT</fn>[/rus_n_fn][lz]Бежать!
Простуженный рассвет
Еще несет печаль твою в горсти,
Легки на влаге черепиц
Движенья ангелов и птиц –
Но мне там места нет.
Прости.[/lz]
Зелиек замер на миг - переводя взгляд с Гериона на Эсфель и обратно - и почувствовал, как его губы расползаются в такой странной, такой дикой, неуместной - и робкой и неуверенной - улыбке. Они готовы идти - с ним? драться - за него?! да нет, конечно, ведь эти самые демоны (Герион - или правильнее называть его "Владыка смерти"?.. ох, как сложно-то... успел ему немного рассказать о новой войне) угрожали всем в этом светлом городе, но ведь Герион не просто так сказал про "неприятности, так похожие на возможности"!

- Поболтаем, непременно, - Зелиек хотел бы заставить себя перестать улыбаться - вряд ли улыбка сухих черных губ выглядит так уж приятно для окружающих - но никак не мог. - Только разберемся с этими... неприятностями. Булочки... не забудьте, о Владыка Смерти, - впервые за сколько лет шутка сорвалась с его губ - естественно, как дыхание?.. Странный, такой странный день... Он перевел взгляд на Эсфель - и снова стал серьезен. - Леди Эсфель... спасибо.

Честно говоря, он толком не знал расположения этой самой Аметистовой крепости, и если б Герион не был рядом и не показывал, в какую сторону бежать - он бы, несмотря на всю свою решимость, мигом заплутал в узких и кривых даларанских улицах. Он запомнил примерное направление, откуда бежал кричавший, но этого явно было мало, чтоб сориентироваться. Первая волна паники прошла - и улицы стремительно, как по колдовству, опустели. Захлопнулись двери лавочек, закрылись плотными ставнями окна, где-то встали магические щиты: жителям этого красивого - будто нарисованного - волшебного города явно было не впервой принимать удар.

Если бы у Зелиека толком было время подумать, он бы грустно улыбнулся - какой парадокс! Трое собрались здесь, трое, объединенные общей смертью - убийством друг друга - и из них только Эсфель осталась невинна. Трое собрались под одной крышей - и нет вражды между ними, нет ненависти. Есть общее дело и общая цель. И еще общая память - но она не разделяет, а объединяет их, делая не-чужими друг другу. А прошлое - для двоих давнее, для третьего случившееся совсем недавно, и все же - осталось в прошлом.

"Мы можем построить свое будущее - сами. Длинное ли, или короткое, но сами, и воли Твоей нет, нет отныне и - не будет, что бы ни случилось. Ты - проиграл. Проиграл тысячекратно - еще тогда. Не только на поле боя, о нет - в наших сердцах - ты проиграл. Талена, о, Талена, когда ты увидишь это, когда ты узнаешь это - ты будешь счастлива..."

Зелиек не знал, когда он перестанет удивляться самым простым вещам - тому, что его руки подчиняются ему, а не кому-то еще; тому, что от него не шарахаются живые; тому, что с ним рядом оказались те, кто - каким-то невозможным чудом - готов встать с ним плечом к плечу. Наверное, стоило хотя бы перестать так улыбаться - не надо пугать живых, да и вообще... не надо. Но Зелиек никак не мог себя заставить остановиться.

На выходе из таверны он все-таки привычно натянул повязку на лицо - но она болталась и угрожала упасть, а случайным людям на улицах - суровым и хмурым - не было дела до него. Никто не обращал на их троицу особого внимания - пока перед входом в здание, куда решительно направился Герион, путь им не преградил какой-то седой мужчина в фиолетовой мантии.

- Сюда нельзя, - резко проговорил он, махнув рукой. - Вторжение. Уходите отсюда.

- Мы слышали. И пришли помочь, - напряженно проговорил Зелиек, бросая короткий взгляд на Гериона. Неожиданное - хотя, если так подумать - куда как ожидаемое - препятствие! - Мы - все трое - бывалые воины, и...

Седой мужчина, кажется, немного смягчился, переводя взгляд с одного на другого рыцаря смерти. Кажется, тяжелые доспехи и оружие впечатлили его куда больше слов Зелиека.

- Демоны вскрыли клетки, в крепости творится безумие, - чуть сдержаннее, почти доверительно проговорил мужчина, обращаясь в первую очередь даже не к Зелиеку, а к явно более знакомому ему Гериону. - Мы едва удерживаем щит на воротах, и если твари - то есть заключенные - вырвутся в город...

Отредактировано Anduin Llane Wrynn (22-01-2020 05:03:13)

[nick]Esfel Quick Blade[/nick][status]я помню твои цветы[/status][icon]https://d.radikal.ru/d25/2001/84/458798008dda.jpg[/icon][sign][/sign][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Эсфель Быстрый Клинок, 50+</a><br><fn>World of Warcraft</fn>[/rus_n_fn][lz]Бывший паладин Ордена Серебряной Длани, ныне Рыцарь Черного Клинка. Убитая и поднятая против своей воли, черпающая силы в боли и войне. Но мертвое сердце еще способно на сострадание.[/lz]Вежливый и насквозь печальный Зелиек и слишком уж "живой" на его фоне Герион вызывали у беловолосой эльфийки желание свалить отсюда как можно дальше и забиться в самый темный и тихий угол в Акерусе из всех возможных. Временами, когда ей становилось слишком уж лихо, она так и делала: открывала Врата Смерти и шагала в них, чтобы спустя мгновение ноги ступали на каменный пол летающей крепости. Здесь были все свои и она чувствовала себя как дома, если подобное выражение можно применить в случае с Акерусом и Рыцарями Черного клинка. Эльфийка кивала знакомым, а парочке из них шутливо отдавала честь, растягивая губы в холодной улыбке, и шла, просто шла, ища свободное местечко, где можно было бы посидеть, положив рядом меч и не думать ни о чем. Подобная медитация могла длиться долго, пока желание пустить чью-то кровь или приложиться к стеклянному флакону с эликсиром не возьмут верх. Для кого-то было проще жить прошлым, ища в нем утешение и теша себя иллюзией жизни, что настолько отдавала ложью, аж противно становилось. Для кого-то, оставаться в плену сожалений и бесконечно искать прощение. Ей было проще оставаться мёртвой, принимая этот факт как данность. Ее убили. Из неё вынули душу, провели ритуал и вернули ее обратно в изуродованное тело. Вот правда, вот ее жизнь и реальность. Проще отречься от всего, раз и навсегда, отсекая ненужные чувства и мысли, чтобы они не имели над ней власти. А раз так, то и притворяться "не-мертвой" ей нужды не было. В уютном холоде и мраке было спокойно и легко. У нее нет родных и друзей, нет никого, за кого стоило бы жить или умереть, не нужно думать о других - лишь о себе. И то, нет-нет, да и другие принимают за нее решения. Эсфель спокойно подчинялась Королю-Личу, не имея возможности сопротивляться, да и не желая этого особо. Казалось, что так и должно быть. Ее разум был извращен жаждой крови, которой нужно было удовлетворять время от времени. Это заставляло ее желать битв и смертей. Не важно чьих, главное не ее. А после, когда забвение окончилось и пелена лжи и шепота отпустила ее разум - эльфийка возненавидела себя, Плеть, его, весь свет в целом и каждого в частности. Она не искала утешения и спасения, это было пустой мишурой, атрибутом живых, пусть им и остается, она искала лишь ту тварь, что лишила ее жизни. Это была ее цель долгие годы. Но, как показало ее общение с Зеликом - ей и на это было наплевать. Цель была ложью, лишь предлогом держаться хоть за что-то, чтобы не впасть в безумие и Тьму окончательно, как это происходило со многими. Выходит она лишь мерзлый кусок мяса, болванка и марионетка, что пляшет под дудку очередного “хозяина”. Сколько их будет ещё? Скольких переживёт бывший паладин, прежде чем и ее тело упадет на землю, даруя ей Вторую смерть и такой манящий покой.
На фоне ее личного отношения к себе, Владыка вызывал у неё стойкое желание треснуть его. Схватить на белый хвост волос, стянутых лентой на затылке, и приложить голову о красиво расписанную стену одной из лавочек Даларана. от души, чтобы штукатурка осыпалась. Эсфель знала, что ему это не нанесет урона, но... Тьма его побери! Дались ему эти булочки?! Тут демоны. Нет, не так... ДЕ-МО-НЫ! Нужно убить их. Не ради этих выскочек с магическим даром и прочих отребий, а просто... а вот нужно ей крови их, чтобы свою жажду утолить. Всегда спокойная она не переставала выходить из берегов, расплескиваясь во все стороны, злясь, мысленно ругаясь и даже сочувствуя Зелику, котором пришлось видеть смерть товарища, пусть это даже была и ее смерть. А еще она чувствовала растерянность и заинтересованность. Но остановиться и выкинуть все эти чувства, смешавшиеся в один сумбурный коктейль, она не могла. И что-то подсказывало, что даже убийства сейчас не помогут.
В Акерус.
Срочно туда. Забиться между стеллажами с фолиантами, которые давно никто не читает, и сидеть вечность спрятав голову в коленях.
Тьма бы побрала их всех! И королеву, и Владыку, и Свет и... ее саму, что внутри поднимала голову, робко улыбаясь воспоминаниям такого же мертвеца о днях мира и желтых цветах. Она не такая. Она смерть, она боль, она чудовище, тварь, которой место на виселице, но что-то теплое коснулось давно не бьющейся мышцы, уверяя ее в обратном. "Посмотри на них. Посмотри, ведь ты можешь тоже..."

Владыка смерти он, - Эсфель закатила глаза, едва не фыркнув. Многих ордынцев злил этот факт, что их Владыка - человек. Но еще больше рыцарей обеих фракций злил факт, что Владыки не они. Чего-чего, а самоуверенности им было не занимать. Она едва тормозит себя, чтобы не съязвить по поводу излишнего пафоса в речи обращенной к магам. Не хотят пускать? Или чего они там мнутся? Можно подумать, она не рады, что кто-то другой будет за них расхлебывать эту заварушку.

Они уже внутри. Эльфийка снимает с плеча меч, тут же сверкнувший зелеными рунами, и подходит к Гериону.
- До чего именно, Владыка? - особенно едко произносит она. - До того, что демоны однажды сломают защиту магов и...  - эльфийка с негодованием всматривается в его лицо, - Ты серьезно? Ты ешь? Сейчас?! Зачем?!
Она с возмущением смотрит на Зелика, ища в его лице поддержку, а после опять переводит взгляд на Гериона.
- Тьма помоги! Не пойми неправильно, не то, чтобы я против, но если тебе нужно, могу одолжить эликсиров. Любых.
Страсть к подобным вещам водилась разве что за эльфами крови. Более подверженные искушению какого-бы то ни было рода, они и здесь оказались уязвимые. Эсфель давно и плотно сидела на эликсирах, сохраняющих ее в относительно трезвом уме и остатках памяти.
Разошедшаяся не на шутку эльфийка даже не поняла, куда делся сарказм и показное уважение. Она фактически закидала рыцаря, стоявшего во главе их Ордена неуместными вопросами и своим мнением, которое, как показывала практика, было никому не интересно. А еще перешла на ты, чего обычно, по отношению к людям себе не позволяла.

Отредактировано Varian Wrynn (24-04-2020 22:25:56)

[nick]Blood-Princess Thal'ena[/nick][status]но ты помни меня, помни меня[/status][icon]https://images2.imgbox.com/de/04/FbvSxtGP_o.gif[/icon][sign][/sign][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">ТАЛ'ЕНА, UNK.</a><br><fn>WORLD OF WARCRAFT</fn>[/rus_n_fn][lz]Одна из сан'лейн, единственная дочь кровавой королевы Лана'тэль. Партия "Неуверенная Плеть", девочка-#тихийпикет, не злая, а голодная. Пьет кровь, конечно. Но без энтузиазма.[/lz]

[indent][ Освобождаясь от оков, рушатся стены монолитов. ]

Существо визжит, захлебываясь криком [и свободой долгожданной свободой], оно хлопает тяжелыми неуклюжими крыльями [забыли как летать забыли ничего вспомним] - но здесь нельзя взлетать. Оно поднимает голову, смотрит вверх - видит низкий, такой низкий свод. Нельзя взлететь. Оно еще успевает задуматься - не рвануться ли вверх, не удариться ли всем телом, не пробить ли камни насквозь, не… Но тут оно опускает голову. И принюхивается. Острый, злой запах бьет в ноздри - и оно не узнает, что это. Жжется, колется… это  плохой запах. Опасный. Не нравится. Но к нему примешивается запах еды - и существо корчится, сгибаясь пополам, так больно ему от вечного неутолимого голода. А потом оно вскидывает голову и клацает острыми зубами.

[indent][ Быстрой. Нужно быть очень быстрой. ]

Тело кажется таким неповоротливым, таким закаменевшим за века (года? дни?) заточения, что кажется - оно и шагу не сделает больше, упадет, его убьют [наконец-то], его лишат не-жизни. Она падает на колени, скребет когтями по камням, на которых неотвратимо меркнет магический узор, хрипит что-то сухим горлом. “Вставай, - думает существо самому себе, - вставай!” Оно снова втягивает воздух - и вдруг чует еду совсем близко. И голод - только он - заставляет ее подняться.

[indent][ Знай, что неволен. ]

[indent][ Правда ли? ]

Прямо перед собой [в клубящейся вечной тьме] существо видит мечущийся огонек. Оно знает - это жизнь. Перед ней - живой. По жилам живых струится горячая, соленая [отвратительно горькая] кровь. Если бы существо могло видеть - оно бы увидело страх в глазах живого, и изломанный в крике рот, и судорожно стиснутый в руке клинок, и… о, оно увидело бы многое - но существо видит тьму.

Существо улыбается - будто бы серое лицо трескается пополам.

И прыгает.

Краем слуха оно слышит долгий [жалобный] звон - это бесполезный клинок выпадает из ослабшей руки. Существо непросто остановить. Существо - сильное. И сейчас [еще немного немного и насытиться еще немного] станет еще сильнее. И потому перед тем, как вонзить клыки в [пока еще еще можно остановиться можно] живую дрожащую плоть, существо улыбается.

[indent][ Столько дней. Столько. ]

Тал‘ена открывает глаза. С ее рук [таких непривычно легких таких непривычно свободных] осыпается серый прах, на каменный (почему не обледеневший?) пол с сухим стуком падают кости, звенит железо, шуршит ткань. Она не понимает - где клетка? Где стража? Почему тот, кого она только что выпила, носил фиолетовое с золотом, и сияющий глаз на груди, как и те, кто сражался с Ним?

Это значит, что опять…

О, будь Он проклят!

“Они заперли тебя, - говорит кто-то, и она вертит головой, пытаясь понять, кто это. - Заперли. Ты была так голодна…”

“Он никогда так не говорил, - успевает подумать Тал‘ена, прежде чем упоминание о голоде снова швыряет ее в мутную, темную беспамятность изголодавшегося существа. - Ни-ког-да…”

Существо запрокидывает голову, облизывает окровавленные губы - и торжествующе визжит. Существо хочет еще.

И оно поднимается, даже не взглянув на кости, прах, ткань и железо, и бежит вперед - так быстро, как может. Существо путается в обрывках алой ткани, крылья тяжело вздымаются за его спиной. Оно чует - там, впереди, еды еще больше. Правда, там мерцает то, что держало его взаперти все это время, и то колючее, острое - тоже там, но это не страшно. Нет ничего страшнее голода.

Существо ничего не видит.

Существо хлопает крыльями и улыбается.

[nick]Esfel Quick Blade[/nick][status]я помню твои цветы[/status][icon]https://d.radikal.ru/d25/2001/84/458798008dda.jpg[/icon][sign][/sign][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Эсфель Быстрый Клинок, 50+</a><br><fn>World of Warcraft</fn>[/rus_n_fn][lz]
Меч со свистом рассекает воздух, обрушивая ярость своей хозяйки на мерзкую тварь демонического происхождения. Лезвие с чавканьем покидает покрытую пластинами плоть и зеленая кровь тут же толчками вырывается наружу, едко шипя стоит ей попасть на камень пола. Эльфийка стряхивает ее остатки с клинка, хотя никакого вреда демоническая кислота руническому клинку нанести не может. Не медля, рыцарь притягивает к себе еще одну жуткую тварь, на этот раз крылатую. Судя по внешнему виду - результат спаривания демона с нетопырем. Ее когти уже успели разорвать грудь горгулье и Эсфель прямо негодовала. Даже будучи мертвой и поднятой по безумной воле Лича, эльфийка не могла отдать бывшему хозяину должное - в Плети такой мерзости было на порядок меньше. Или же, ей просто так удобнее было думать. Были скелеты в видавшей виды броне и визжащие банши. Были уродливые тупые Поганища и упыри с вурдалаками, подобные тем, что сопровождали сейчас ее саму. Да те же Всадники и Рыцари - насмешка над самой жизнью - все же они были людьми. Поэтому демоны казались ей куда более отвратительными и мерзкими созданиями больного извращенного разума. Хотя если вдуматься, то разницы между Плетью и Легион практически не было. В глазах обычных существ Азерота, не тронутых ни тленом, ни некромантией, ни Скверной - они все были чудовищами. Но вынимая клинок задорно переливающийся рунами, из трупа гончей, мертвая испытывала отвращение.

С самого начала, едва они вступили в бой, она держалась рядом со своими старо-новыми знакомыми, образуя этакий треугольник, в центр которого было не пробиться. Они действовали слаженно и молча, пробивая себе путь вперёд. Мимо пробегали маги (если эта стража - то эльфийка бы их всех выбросила вниз, за подобное поведения). В целом все было предсказуемо - шумно, бестолково и кроваво. Лишь трое рыцарей держались уверенно. Зелик был прав, они все бывалые воины, но хватит ли из сил, чтобы сдержать тех, кто находился в заточении этих стен долгие годы? Возможно. Ведь даже Тьма не знала ответа на это непростой вопрос.
- Да отцепись ты! - заорала она, крутясь на месте. Полудохлая гончая все же вцепилась в ногу, смыкая челюсти в стальной хватке на сапоге. Металл понемногу начал гнуться под давлением и эльфийку это категорически не устраивало. Она наносит удар сверху, целясь в хребет твари, но собака дергается и меч погружается в шею, пробивая ее и царапая каменный пол. Гончая дернулась и обмякла.
Так даже лучше, - хмыкает эльфийка и наклоняется, чтобы пальцами разжать челюсть.
- Тварь безмозглая... что б тебя, - рычит она, стряхивая с перчаток кровь демона, и выпрямляется.
Рядом раздался крик Зелика и девушка инстинктивно напряглась, резко оборачиваясь к нему, чтобы броситься на помощь, если такая потребуется. Но крик был иного рода… Она хмурится и смотрит в том же направлении, что и он. И хмурится еще сильнее - увиденное ей не нравится.
“Я... должен идти туда”
Так вот зачем… Талена? Эльфийка не могла дольше разглядывать существо, бывшее когда-то ее сородичем - нужно было прикрыть магов.
- Слышали его? Уходите отсюда! Быстро! - она сосредоточенно вспоминала, где тоже ведь слышала о таком существе. Где-то давно, поэтому память подводила, но она погружалась в нее все глубже, ведь это было важно. Если вообще есть что-то действительно важное.
- Зелик! Зелик стой! Проклятье! Зелик, не смей!
Она быстро сокращает расстояние между ними, бесцеремонно хватая его за наплечник и дергая на себя.
- Эта тварь одна из тех, что Лич держал у себя, так ведь? Как их… Сан’лейн!  - девушка холодно смотрела за перемазанном в крови существом. Для нее она была не лучше демона, - Ради неё ты здесь?
Но устроить допрос с пристрастием или хотя бы получить вразумительный ответ она не успела. Очередной демон решил, что может с легкостью дотянуться до ее закованной в сталь груди.
- Я не вкусная, урод, - девушка отпускает Зелика и вновь вступает в бой. Но едва клыкастая голова покрытая шерстью и несколькими парами глаз, катится к ее ногам, Эсфель понимает, что у неё появился шанс. Очень ощутимый шанс. Судьба просто вложила его в ее руки.
"Голова предателя"
Герион, стоит не так далеко, Зелик вырвался вперед, занятый своей находкой. Владыка вновь поднимает клинки, прикрывая собою, возможно, последнего мага, бегущего из этого места. Он дерется правильно, без лишних эмоций, по-военному четко и быстро нанося удары. Но он оставил свою спину открытой. Шею.. голову… Он и не подозревает, что сейчас творится душе его подопечной. Какая борьба идет внутри. За его жизнь и вторую смерть.
А демоны?
С ними разберутся.
А Зелик?
Не все ли равно?

Она оборачивается, убеждаясь что последний человек покинул тюрьму. Ладонь перемазанная кровью демона проводит по белым волосам, окрашивая несколько прядей в зеленый.

Ты должна.
Не сейчас!
Сейчас. Лучше момента просто быть не может.
Я не могу бросить их! Его!.. Я не могу оставить его одного!
Можешь.
Я...
Королева. Ты не предашь ее. Не подведешь ее. Ты выполнишь свой долг.

С аргументами сознания было бессмысленно спорить. Герион ей никто. Ей не жаль его. А Зелик? Что ей делать с бывшим союзником? Да, он мог бы ей рассказать ещё что-то, но вот нужно ли оно? В пустоте и так начало появляться что-то совершенно лишнее, что-то ненужное, обжигающее душу словно прикосновение Света…
Она ненавидела сейчас их обоих, хотя по доброй воли пошла с ними. А может не их? Себя? Может себя жалела? Да, так ближе. Но Свет… Тьма… Тьма его побери! Ему было хуже. В тысячи раз хуже, чем ей. Эсфель думает об этом с ужасом. Он все помнил, он был одним из Четырёх - а не это ли проклятье? Он видел как гибнут его друзья и братья, но ничего не смог сделать. Он... он жалел ее. Даже сейчас, после стольких лет он раскаивался. А она? Что она?
Ничего.
Просто умерла на руках человека, что страдал. Просто восстала чудовищем. Просто жалела себя. Просто убивала. Просто ненавидела.
Все очень просто.

Так просто убей предателя и спаси себя. Все просто.

И правда. Не стоит забивать голову тем, что заставляет страдать, что растаскивает тебя на куски от бушующих противоречий. Она вытягивает руку. Фиолетово-чёрные линии уже оплели ладонь направленную в сторону Гериона, но Эсфель замечает, как невовремя оборачивается Зелик, словно догадываясь о чем-то. Она ловит его взгляд, застыв на месте смотря в его глаза и понимая: он догадался.
Тьма!
Заклинание так и осталось не произнесенным.
Она медленно, словно завороженная качает головой, произнося одними губами: Не надо - и так же медленно опускает руку, чуть дрогнувшую от нерешительности.

Момент был упущен. Хотя какой там к демонам момент!
Все выходило из под контроля.
Нет.
Все уже вышло из под контроля.

Отредактировано Varian Wrynn (24-04-2020 22:26:11)

[nick]Blood-Princess Thal'ena[/nick][status]но ты помни меня, помни меня[/status][icon]https://images2.imgbox.com/de/04/FbvSxtGP_o.gif[/icon][sign][/sign][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">ТАЛ'ЕНА, UNK.</a><br><fn>WORLD OF WARCRAFT</fn>[/rus_n_fn][lz]Одна из сан'лейн, единственная дочь кровавой королевы Лана'тэль. Партия "Неуверенная Плеть", девочка-#тихийпикет, не злая, а голодная. Пьет кровь, конечно. Но без энтузиазма.[/lz]

[indent][ Так возвращается разум. ]

Тал‘ена тяжело и медленно машет крыльями, поднимаясь над этими, безликими, кричащими, неразличимыми. Она широко открывает глаза, ощущая, будто с них спадает туманная бело-алая пелена, и смотрит вокруг, не узнавая, не понимая - где она? что с ней? почему?... Почему-все-так? Откуда эти каменные стены и мерцание магии, и странный острый запах - крови, но не живой [знакомой горячей проясняющей разум], какой-то иной. Она изумленно смотрит на чудовищных тварей, которых не под силу [не под силу же?!] было сотворить даже Ему. Такие жуткие. Такие… Ей кажется, будто она может вспомнить, будто что-то такое она видела - на страницах ли старых [давно истлевших пылью ставших] книг? Или где-то еще? Но какая разница. Твари, рычащие, орущие, истекающие мерзкой зеленой кровью… Они пугают ее. Их нет должно быть.

[indent][ Разве не такие же крылья за твоей спиной, тварь? ]

Но в этих волнах рыка, звона и криков она вдруг слышит собственное имя. Тал‘ена! - зовет кто-то. Тал‘ена!.. “Кто? Кто в этом кошмаре может звать ее?” - думает она и не знает верного ответа. И боится думать, что это всего лишь обман, что это Его чары, что стоит ей отозваться - и она снова вернется в клетку, и ее снова обступят черные ледяные стены Его нерушимой цитадели. Или… цитадель никуда не исчезла?

А еще кто-то кричит: “Уходите!” Она смотрит - и видит, как отступают, исчезают в темноте яркие искры жизни, как исчезают тонкие, манящие ниточки запаха  живой крови. И остается только… только…

Запах не-смерти.

Ей кажется, что она умирает снова - только не на колючем и остром льду, а здесь, в полумраке, полном зеленых и фиолетовых вспышек, и [теперь она понимает] ледяных искр, и золотого огня [страшно страшно почему так страшно], среди жутких тварей и среди  тех, кто служит Ему. Она смотрит - и видит лишь мерцание голубого огня и затягивающую черноту бесконечной тьмы. Их трое - тех, кто служит Ему. А она - одна. Рычащие и хрипящие неведомые твари - не в счет. Хотя ее и радует, что кто-то натравил этих существ на Его слуг. За это она готова простить чудовищам их жуткий вид - лишь бы убивали тех, кто… [таких, как она] И живых, кто смерти служит - тоже. Жаль, что кто-то из них успевает отойти, отступить. Жаль. Твари должны были уничтожить их всех.

Слуги Его говорят между собой - она не понимает, о чем. Они смотрят на нее, а она - на них. Теперь Тал‘ена чувствует - двое из них когда-то были людьми. Она видела таких в Цитадели. Видела и иных… Вот, третий… третья... Должно быть, когда-то третья была такой, какой и сама Тал‘ена - была, пока не умерла в снегах Нордскола, когда смерть стала наградой и освобождением от постоянного, бесконечного, жуткого холода. Такие же - голубые, мерцающие, мертвые - глаза смотрели на нее, пока не утонули в вечной тьме. Вот как…  вот как. По доспехам не-мертвой твари [такой как она такой же] течет зеленая кровь. Зеленая же кровь покрывает ее белесые, спутанные, как паутина, заплетающая углы Его крепостей, волосы.

[indent][ Проклятые чудовища. Все мы. Все.]

Тал‘ена улыбается - она знает, что ей не справиться с тремя Его рыцарями. Но ее клетки больше нет - и крылья способны поднять ее - и она сыта, не слаба, не мучается от голода. Пока нет. Она наклоняет голову, не переставая улыбаться, размыкает черные губы, и ее голос звенит, отражаясь от стен:

- Он прислал вас, так? Или та, что носит тело моей матери? О, я знаю. Знаю.

Не нужно говорить с Его слугами, она помнит. Через них Он услышит - но ей уже нечего бояться. Пусть слышит. Пусть.

- Я не вернусь в Цитадель, - говорит Тал‘ена и смотрит прямо на ту, третью, что когда-то была одной из ее народа. На ту, что теперь служит Ему. И выбрасывает руку вперед - изуродованную, когтистую, покрытую грязью и кровью - и не видит, но чувствует, как тянутся алые нити - острые, тонкие, ближе, ближе к небьющемуся сердцу той, что служит Ему.

“Ты голодна, - беззвучно говорят они. - Ты так же голодна, как я.
Жри. Убивай.
В них нет крови - так выпей силу.
Нет разума.
Ничего нет.
Только  г о л о д.”

Он дал ей эти проклятые силы - так пусть же слуги Его почувствуют их на себе.

[nick]Sir Zeliek[/nick][status]всадник блед[/status][icon]https://images2.imgbox.com/96/1d/GBxhlovn_o.gif[/icon][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">Сэр Зелиек, UNK</a><br><fn>WORLD OF WARCRAFT</fn>[/rus_n_fn][lz]Бежать!
Простуженный рассвет
Еще несет печаль твою в горсти,
Легки на влаге черепиц
Движенья ангелов и птиц –
Но мне там места нет.
Прости.[/lz]
Зелиек не заметил метаний Эсфель, не заметил, как она чуть не убила (сдержалась, остановилась, отказалась - это важно, сказал бы он) Гериона. Он слепо обернулся на окрик, отшвырнул молотом наседавшую на него очередную демонскую тварь - и рванулся дальше, к Талене...

...Талене, которая не слышала, не видела, не замечала его.

Она - забыла меня?..
Или - она - обезумела и забыла меня?..
...Или - она ненавидит меня и не хочет вспоминать?..

Зелиек не знал, не понимал, что происходит в сознании той... ради кого, будем честны, он оказался здесь. Ведь не защита невинных, не святая война, не противостояние Легиону (который, как говорил Герион, сейчас угрожал Азероту) привели его сюда. Он пришел сюда за конкретной девушкой, и она... не замечала или не желала его замечать.
Он ломился в самую гущу демонов, едва замечая их, на ходу отмахиваясь от них, не видя и не слыша ничего вокруг (не так же ли точно - однажды - давным-давно - один юный паладин и закончил свои земные дни?.. не стоило ли с тех пор научиться... хотя бы чему-то? нет?).

"Я погублю их", - мысль, подобно молнии, ударившей прямо у носков его сапог, заставила его остановиться на полушаге, - "я погублю их, тех, кто пришел сюда со мной - и не спасу ее".

И в этот самый миг - он видел это, но не мог остановить - снова - не мог предупредить и защитить - снова, проклятье, снова - Талена заговорила. Заговорила, засмеялась, запела - и алые нити рванулись из ее рук...
Не к нему.
...к Эсфель.
И Зелиек уже знал, что будет дальше.
Марионеткам сан'лейн неведома жалость. Неведом страх. Они не чувствуют боли. Их ведет одно - вечный, безумный, иссушающий голод. Голод, ведомый только сан'лейн.

Зелиеку не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, что случилось с его старым другом. Той, кого он убил. Не нужно было это видеть, чтобы знать.
...если она очнется, она пожалеет об этом.
...если она очнется.
А сейчас она будет убивать, убивать, убивать - насыщая силами ту, что ведет ее. И единственный способ ее остановить - убить. Убить одну из двоих... или прервать их связь.

Я не могу. Не могу. Не хочу. Не буду.
Я не буду убивать вас - снова.

Отчаяние было таким острым, таким болезненным, таким бесконечным и безнадежным, что руки опустились, будто чужие, и молот выскользнул из пальцев - но именно отчаяние, его старый друг, кажется, и дало ему сил - позвать.
Обратиться к тому единственному другу, который никогда не оставлял его.
Бессмысленно и отчаянно, отрекаясь от себя самого, от своего бытия и смысла быть дальше - взмолиться о помощи.
...и знать, что тебя не оставят.

Зелиеку показалось, что его тело, его холодное и гнилое тело мертвеца, охватил огонь. Огонь, выжигающий все его нутро, испепеляющий мертвую и гнилую плоть, размалывающий кости в костную муку. Огонь, прорывающийся наружу, очищающий землю вокруг сиянием чистого Света. Огонь, дающий ему силу почти божественную - на краткий миг, прежде чем спалить дотла, оставив лишь кучку пепла.
От боли, непереносимой, нечеловеческой, небывалой боли, в глазах потемнело - или это просто в чистом огне Света сгорали его черные, гнилые глаза? И, собрав все силы, не отводя мутнеющего взгляда от той точки, где пару мгновений назад была Талена, Зелиек закричал - желая всей душой, чтоб только она услышала. Чтоб только заметила. Чтоб только вслушалась.

Те самые, единственно важные слова.

- Никто не вернется в Цитадель. Он повержен, повержен навсегда. Он - мертв... окончательно, понимаешь?

Отредактировано Anduin Llane Wrynn (23-06-2020 20:30:24)

[nick]Blood-Princess Thal'ena[/nick][status]но ты помни меня, помни меня[/status][icon]https://images2.imgbox.com/de/04/FbvSxtGP_o.gif[/icon][sign][/sign][rus_n_fn]<a href="ссылка_не_обязательно">ТАЛ'ЕНА, UNK.</a><br><fn>WORLD OF WARCRAFT</fn>[/rus_n_fn][lz]Одна из сан'лейн, единственная дочь кровавой королевы Лана'тэль. Партия "Неуверенная Плеть", девочка-#тихийпикет, не злая, а голодная. Пьет кровь, конечно. Но без энтузиазма.[/lz]

[indent][ Нас некому спасти.]

Белый огонь плещет Тал‘ене в глаза - слепит, обжигает, хочет обратить в пепел. Она откуда-то помнит это - и не может понять, откуда. Это жжет. Это больно. Это - такое же - швыряет на обледеневший камень, стягивает, не давая шевельнуться. Что это? Что?! Чему еще выучились Его рыцари? Какой дар получили от Него?

Неважно.

Рука Тал‘ены бессильно падает, как только угасают пронзительно-алые нити - она сыта, она сильна, но все же не настолько. Слишком много времени она провела за розово-фиолетовой занавесью, слишком долго она умирала [смешное слово] от голода и одиночества, и безнадежности, и бессилия. Ее удар достиг цели - она знала, чувствовала, как горит вечная жажда [ее вечная жажда] в мертвой груди этой безымянной твари с белой паутиной волос, как чужой разум затягивает туманная пелена голода, она видела, как по мановению неживой руки в латной перчатке из ниоткуда поднимаются неупокоенные чудовища - и она смеется. Хоть что-то. Хоть что-то.

Хоть что-то она сделала перед тем, как умереть навсегда.

Тал‘ена не знает, удастся ли ей хотя бы умереть. Она могла бы подняться выше [здесь низкий потолок здесь не видно неба], а потом сложить крылья и упасть, и не раскрывать их, и… Но здесь Его слуги - они соберут ее заново, заботливо сошьют изломанное тело [так чинят неосторожно поврежденные детские игрушки] и заставят измученную душу вернуться в гнилую оболочку, и Он будет смеяться, и та тварь, что влезла в [давно мертвое] тело ее матери, будет смеяться - тоже.

[indent][ Никогда такому не быть.]

Но она видит это проклятое белое сияние, и чувствует дыхание ледяных ветров - этот смертный холод могут ощущать даже такие чудовища, как она - и знает, что не справится. Их так много - пусть даже одна из них пьяна от кровавой жажды - но все же, все же…

А еще Тал‘ена слышит голос. Нет, она слышит крик - в котором звучит отчаяние и… надежда? На что? На что надеяться им всем, чудовищным порождениям Его силы? Это обман, понимает она, это Он через своих слуг насылает мороки и ни единому из них нельзя верить. Она зажимает окровавленными ладонями уши, но голос неумолимо звучит, бьется, отражаясь от стен, как будто ударяет раз за разом огромный колокол, и она слышит, слышит.

Никто не вернется в Цитадель.
Он повержен, повержен навсегда.
Он — мертв... окончательно, понимаешь?

Тал‘ена замирает, не веря - и лишь ее крылья гулко хлопают за спиной.

Он… мертв? Но… разве Смерть может умереть? Он… повержен? Но у кого хватило сил? И почему тогда все они, твари Его, все еще не рассыпались в прах? Она сжимает пальцы, впиваясь когтями в ладони - но ее неживая плоть остается прежней. Она существует - и сила ее при ней, и Его рыцари по-прежнему призывают чудовищ, и по их воле из ниоткуда вырастают иглы льда, и...

[indent][ Не верь никому. Беги в темный лес.]

[indent][ Тебе снова приснился этот сон? Про...]

- Ложь! - кричит Тал‘ена и бессильно [их трое она одна всегда одна она не справится] скалит зубы. - Ложь! Нет под Его рукой - ни слова правды! Ни одна из тварей Его не скажет правды! Вы служите Ему…

Ее взгляд мечется, ее руки дрожат - почти как живые - и голос ее звенит остро, как разбитое стекло. Если бы можно было обратить каждое слово - в стрелу, если бы можно было обрушить на головы Его слуг стальной ливень… если бы.

- Если Его нет, - яростно взвизгивает она, оглушительно хлопая крыльями, - то почему мы есть?!