[status]маска, я тебя знаю![/status][icon]https://images2.imgbox.com/45/8a/Nx2xwG4J_o.jpg[/icon]
[sign]И пламя взметнется, объяв дома, истошный поднимется крик,
А конь мой - бледный, как я сама - будет действовать, как привык! ©[/sign][lz]world of warcraft
Линдси Рэйвенсан, UNK.
Это королева. Она ходит как угодно. ©[/lz]
Она уходила, а ему хотелось, чтобы время остановилось.
На этом пустынном тротуаре, сам не зная почему, он уже скучал по ней.
Когда он окликнул ее, она успела сделать двенадцать шагов – и никогда не признается, что считала каждый шаг. ©
* * *
Перо сухо скрипнуло и переломилось пополам, разбрызгав чернила, запятнав лист черными кляксами. Сильвана рассерженно отбросила его - уже третье за сегодняшнее утро - в сторону. Подумала, посмотрела еще раз на те пару строк, что успела написать, и решительно и зло разорвала бумагу пополам. Слова были пустые и бессмысленные, слова не значили ничего даже для нее. Кажется, это было… которое письмо? Первое перо сломалось… на втором? Или нет? Ей казалось, что она уже тысячу раз переписывает одно и то же - и лучше оно не становится. Совсем, совсем не становится. Она никогда не умела писать письма - они всегда выходили короткими, сухими, как сводки с поля боя, а сейчас ей хотелось написать что-то особенное, такое, чтобы… чтобы…
Она встала, прошлась по комнате, зачем-то разминая никогда не устающие пальцы, задумчиво коснулась висящего на стене колчана - тонкое, еле заметное тиснение, которое можно различить глазами, но уже никогда больше не ощутишь мертвой, бесчувственной кожей. Но она все равно провела рукой по линиям узора, вычерчивая, отслеживая их, будто путь в темноте, и нахмурилась, пытаясь вспомнить - словно что-то маячило на краю памяти, дразнило и не давало себя узнать. Что-то знакомое… что-то…
И тут Сильвана вспомнила - и рассмеялась. Сухим, резким смехом - но где бы взять другой? К тому же сейчас некому было б вздрогнуть, испугаться… такого боялись только живые. Живых рядом не было. Да и ее не-мертвых подданных - тоже. И она засмеялась снова, почти ласково прикасаясь к старому колчану, который давным-давно занял место на стене ее покоев и с тех пор не покидал его.
А потом она вернулась за стол, взяла новое перо, задумчиво прикусила кончик, подергала ушами - и решительно потянулась за новым листом бумаги. Строчки сейчас выходили на редкость прямые и четкие, резко выведенные буквы цеплялись одна за другую, перо прилежно скрипело и даже не думало ломаться.
“И снова я повторю свое предложение, а ты снова ответишь отказом. Это уже становится скучным. Но я кое-что придумала. Давай поспорим, - писала она, чуть улыбалась краем губ. Все рассуждения про неотложность невероятно важных дел и про необходимость присутствия одного чело… одного не-мертвого в городе, именуемом Подгород, она решительно опустила - от всей этой болтовни не было никакого толку. - Правда, я уверена, что ты проиграешь, так что лучше сразу откажись и от этого.”
Тут она задумалась снова, хмуря брови и перебирая в памяти все то, что сейчас - именно сейчас - могло быть для них важным. Не в стрельбе же соревноваться - смысла в том было примерно столько же, сколько и в болтовне про неотложные дела. Что же… что же такое придумать? В ее голове мелькали обрывки давних и недавних разговоров, какие-то слова, вопросы, ответы… и она перебирала их, как клочки бумаги с полустертыми записями. Не то, и это не то, а это совсем не то.
- ...каждый из нас - чудовище, - она говорит резко и горько, колюче и зло, и слова падают острыми ледяными иглами, - они не желают признавать нас. Они не хотят знать нас - и не могут узнать. Потому что мы и вправду… Как, как узнать тех, кем мы были, в тех, кем мы стали?..
- Живые просто слепы, - его слова такие тяжелые, будто вытесаны из камня. - Да и хотят ли они узнавать - на самом деле? Я бы… какой бы ты ни была...
И он замолкает, не договорив. Она не поднимает глаз, делает вид, что не слышала - или не поняла.
“Узнаешь меня в любом обличье, - торопливо, сбивая ровную линию букв, ложащихся одна к одной, писала она, - и я больше не заговорю о том, чтоб ты покинул свое бесценное поместье. Слово Королевы. А если не узнаешь - значит, заговорю, а ты согласишься. Идет?”
А потом снова прикусила кончик пера - и дописала: “Ответ передай с Линдси. Я приказала ей дождаться.”
И если бы кто-то сейчас видел королеву-баньши, он бы удивился тому, какая светлая и довольная - и немного мстительная - улыбка играла на ее темных губах.
* * *
Само собой, Сильвана волновалась. Ей казалось, что ложный облик вот-вот осыплется, перестанет существовать, и тайна откроется тут же. Еще ни разу она не приходила в облике Линдси к тому, кто знал ее хорошо - слишком хорошо - кто мог бы узнать ее по движениям, по обмолвкам, по ноткам в голосе - и это если настоящая-она под внимательным взглядом не проступит через обманку сама собой. Летучая мышь, которая принесла ее сюда, будто почувствовала ее настроение - и тревожно захлопала крыльями, ловя приплюснутым носом незнакомые запахи. Сильвана успокаивающе коснулась короткой жесткой шерсти:
- Тихо. Тихо, все хорошо. Лети. Позову.
Мышь нерешительно расправила крылья, взмахнула ими, поднялась в воздух. Сильвана проводила ее взглядом, малодушно оттягивая момент, когда надо будет собраться с духом и идти, переступила с ноги на ногу - зашуршала мертвая трава. У Линдси не получилось бы идти бесшумно, слишком тяжелый она носила доспех, слишком тяжелой была она сама - хоть и бывший, но все же человек. Нельзя было об этом забывать, нельзя было двигаться как привычно. Да ничего нельзя было делать так, как привычно! Она еще раз подумала об этом, вдохнула, впуская воздух в мертвую грудь, помедлила еще - и наконец сделала шаг. Еле заметная тропа - след тропы - петляла между невысокими холмами, покрытыми рыжей мертвой травой, где-то вдалеке визжали голодные горгульи, и к их крику примешивался тоскливый вой чумных псов.
А вот собака, возникшая перед ней будто из ниоткуда, собака с пустыми глазами, вокруг которой клубилась зеленоватая дымка, не выла. Она молчала и щерила клыки, но не бросалась. Пока не бросалась. Наверное, Линдси бы отшатнулась - или нет? Или она не боялась собак… чумных собак, знающих только одного хозяина… нет, выдумать это на ходу не получалось. Если честно, Сильвана и сама не очень разбиралась в собаках. Она не сразу поняла, почему пес принюхался, уставился на нее, и светлые глаза стали ярче, яснее, будто бы в них мелькнул проблеск мысли - а потом отчаянно завилял хвостом.
И наконец-то залаял.
Она с трудом удержалась от того, чтоб не погладить собаку по большой мохнатой голове - даже если верный страж не бросился на чужого, трогать себя он вряд ли бы позволил. И это, наверное, выдало бы ее сразу - окончательно и бесповоротно.
[/float]Вообще-то вся ее авантюра легко могла закончиться, толком и не начавшись. Потому что первой ее мыслью, из-за которой с нее чуть не осыпался чужой образ, чуть было не развеялась пылью иллюзия, открывая настоящий облик, было - “Что с ним случилось?!” И она чуть не бросилась вперед - выяснить, понять… помочь. Но само собой вспомнилось простое правило - “чтоб выиграть спор, все средства хороши” - и именно это ее и остановило. И пусть он пока еще ничего не знал о споре - тем обиднее было б проиграть!
