Андуин не любил это место. Эту огромную полутемную комнату - так и хочется сказать “залу”, - где могла бы аукаться целая толпа, эту огромную роскошную кровать, кажется, самим своим видом намекающую на то, чем бы на ней надо заниматься. И нет, не сном. Это каждую секунду напоминало, раздражало и давило, как капризный упрек, как вечный взгляд исподлобья. "Здесь должны были быть зачаты поколения и поколения Риннов. А родился только ты. И ты медлишь, все медлишь и медлишь исполнить свой долг". Он умел выбрасывать из головы лишние, давящие и тягомотные мысли - да и, будем честны, как правило он приходил сюда уставшим настолько, что ему было не до лишних размышлений. Но душевного равновесия ему это не прибавляло.

Отец, огромный, как медведь-шатун, и шумный, как водопад, - и тот как-то терялся здесь, казался меньше и как-то… уместнее обычного. Так обычный человек, наверное, выглядит в своей - обычной - спальне. Но его сыну это место было не по размеру, не по форме, не по фактуре. После коронации он покорно, следуя настоятельному совету старших друзей и советников, перебрался сюда - и ни одной ночи с тех пор не спал нормально. Насколько он чувствовал себя не на месте на отцовском троне, насколько тяжел был ему отцовский меч и давили отцовские доспехи - настолько же, подчеркнуто-неуместно, ощущал он себя не на месте в той комнате - там, где, по идее, человек бы должен оставаться наедине с собой, отдыхать и набираться сил на следующий день. Где человек беззащитен и открыт, как улитка внутри раковины.

Он порой думал, что ночевать в тронном зале и то было бы уютнее. В конце концов, он и так почти пустил корни в трон - отчего бы не поселиться там на постоянной основе? Но вот почему-то это усталое предложение вызвало такую бурю искреннего негодования у Генна, что пришлось поспешно признать это не слишком удачной шуткой.

Но если уж говорить совсем честно… не такой уж плохой идеей это и было. Наверное. По крайней мере, в тронном зале ему не чудилось тяжелое сонное дыхание, скрип досок под тяжелой ногой - и не было того ощущения, что он вторгается, пусть и невольно, в ту область… куда ему дороги не должно было быть. Во внутреннюю, в личную жизнь отца - туда, где он был не королем, не отцом, не военачальником - а просто человеком, просто... просто Варианом. Думать об этом казалось почти кощунством. Отец всегда для него был сильным, непоколебимым, цельным, как скала, о которую разбиваются равно волны и корабли. Думать о том, каким он был человеком... это разбивало сердце муками запоздалого стыда. Сожаления - о не сказанном, не сделанном, не увиденном вовремя...

Андуин, подходя к своей-не-своей спальной комнате, кивнул вытянувшимся перед ним стражам - и жестом отпустил сунувшегося было за ним следом слугу. Приготовиться ко сну он вполне мог и самостоятельно, а чужое присутствие рядом сегодня хотелось не длить дольше необходимого. День выдался… своеобразный, а следующий обещал быть не сильно лучше. “Надо как-то сегодня выспаться. Вот за этот самый остаток ночи - и...” - рассеянно думал он, перешагивая порог - и потому заметил, что что-то не так, только шаг и вдох спустя - когда дверь уже закрылась за его спиной.

А запах здесь стоял такой, что перед глазами мгновенно поплыли цветные пятна, какие-то слишком яркие и пестрые в темноте, а пол предательски пошатнулся. И чей-то крайне невнятный голос, раздавшийся со стороны кровати, только завершил картину общего абсурда.

“Кто-то решил меня убить, пришел и… разлил здесь по полу несколько бутылок чего-то крепкого. Глупая версия. Кто-то пытался меня дождаться, и… мда, идея не лучше”, - спутанно думал Андуин, пытаясь как можно быстрее дойти до окна по шатающемуся полу. Он уже было почти решил, что разбитые стекла в окнах - не такая большая цена за то, чтоб унять головокружение прямо сейчас. Но как-то вдруг под руками оказался подоконник, и нашлась задвижка - и вот уже в лицо хлынул - будто мокрой тканью плеснуло по лицу - ледяной, влажный воздух. Андуин стоял, вцепившись пальцами в оконную раму, - а точнее, почти свешивался в окно - и думал, что если его собираются убить - лучше момента и представить себе нельзя. Достаточно просто чуть-чуть подпихнуть его сзади.

Но дурнота быстро унялась, убивать его так никто не пришел - а вот удушающая вонь из комнаты никуда не делась. Пришлось кинуть под потолок горсть медленно падающих и угасающих золотых искр, набрать в грудь побольше воздуха - и быстрыми шагами отправиться в обход всех наличных окон.

И только когда было открыто последнее из них, Андуин снова обернулся к кровати - чтоб при медленно гаснущем свете увидеть там, посреди бардака и разорения, главу Штормградского разведывательного управления собственной персоной.

Гнев вспыхнул в нем, обжигая щеки, и Андуин едва смог удержать голос в рамках спокойного:

- Мастер Матиас Шоу. Извольте объясниться. Что вы делаете здесь… в таком виде?

“Он сошел с ума. Он просто сумасшедший”, - эта мысль взбодрила Андуина почище кипятка или наоборот ледяной воды - и заставила шарахнуться от ползущего к нему человека, бормочущего что-то совершенно невообразимое. Но нет. Не то. Нет, не то. “Алкоголь. Проклятая эта дрянь, это он, да. Алкогольная ин-ток-си-ка-ци-я, бред и помутнение рассудка, возможны гал-лю-ци-на-ци-и и провалы в памяти, при сильном поражении возможны не-об-ра-ти-мы-е изменения...” - он вспоминал, будто бы строки умной книги, написанной затейливой дренейской вязью, вставали перед глазами. Не то чтобы зрелище человека, напившегося до упопомрачения, было таким исключительным, чтобы для его опознания требовался солидный медицинский труд, но это - сейчас, как и всегда в таких случаях - помогало мыслям успокоиться, улечься ярости, туманящей мозг… и одновременно - не дать тревоге смутить разум. Мастер Шоу был одним из самых опасных людей в Штормграде - и сейчас он был особенно опасен. Сейчас, когда он очевидно не контролировал себя.

Именно это и не позволило Андуину отдать приказ и вызвать стражников, чтоб те под белы руки вывели дебошира из разоренной спальни и отправили его отсыпаться туда, где ему стоило бы быть. Кто знает, что может почудиться этому обычно кинжально острому сознанию, сейчас залитому спиртом по самые края? Шеф ШРУ получил свое место вот совсем не за, эээ, совместное обсуждение дел с королем. Скольких он положит, прежде чем его сумеют скрутить?..

“Нет, плохая идея, попробуем иначе”, - Андуин сосредоточился, хмурясь и изо всех сил пытаясь выгнать из головы лишние мысли - а те все лезли и мешали подобрать последовательность, подобрать слова, позвать так, чтобы ему откликнулись. - “Неужели проблемы в ШРУ сегодня, о которых мне докладывали, были такими серьезными?.. Эмбер, Эмбер, я ее помню… я и не знал, что у них… что они… впрочем, мало ли как причудливо может все смешаться в этой голове сейчас, когда он себя не помнит?..”

- Очистись, - негромко проговорил он, вытягивая руку вперед. - Очистись и исцелись, - повторил он, глядя, как яркие разноцветные искры крутятся вокруг тела мужчины, уничтожая пропитавшую его отраву.

Минуту назад Андуину больше всего на свете хотелось вздернуть мастера Шоу за шкирку и трясти, как щенка, так, чтоб застучали зубы... и плевать, в какую драку это выльется, плевать, чего это будет стоить. Но сейчас он не чувствовал ни гнева, ни ярости, ни боли - только опустошение.

- А теперь - уходите, мастер Маттиас, - сухо проговорил он, отворачиваясь. - Вы были не в себе, поэтому я… не буду у вас требовать извинений за оскорбление памяти покойного короля.

Андуин посмотрел на лист с приказом, потом медленно перевел взгляд по руке, на лицо, ставшее - как-то резко - даже не бледным, а белым и безжизненным, будто из него разом, вместе с алкоголем, вытянули жизненные силы, - и подавил крайне невежливый - хоть и напрашивающийся - вопрос в пространство, не случилось ли таки от запойного пьянства необратимых изменений в этой обычно умной голове. Вроде бы не должно, он бы почувствовал это, но…

- Объяснитесь, - отрывисто проговорил он. Лист из рук мастера Матиаса он все-таки принял, но не стал ни смотреть, ни вчитываться в него. Первых строчек стандартного приказа о смертной казни ему было вполне достаточно, чтоб оценить всю меру решимости шефа ШРУ… бывшего шефа больше не существующего ШРУ?.. Неужели там и правда погибла Эмбер, дорогая его сердцу? Да что же там - аж такое - случилось сегодня?.. Что могло стать таким ударом, напрочь сломавшим, исказившим обычно ясный и острый рассудок мастера? Какое горе могло заставить его помутиться и получится ли его исцелить?.. Голос Андуина смягчился. Какими бы… сложными ни были их взаимоотношения, особенно в последнее время, он никогда не желал такой беды одному из самых преданных союзников отца.  - Я не понимаю, о чем вы. В ШРУ сегодня случилось… случилась какая-то беда?

Получится ли получить хотя бы какую-то часть информации? Получится ли вернуть мастеру Матиасу твердую почву реальности под ноги? Или? или?..

...но иных - разумных, осмысленных - объяснений происходящему просто не было. Не существовало.

Андуину еще миг - два - три - казалось, что его собеседник бредит. Несет… невыразимую, несусветную… говоря простыми словами, чушь. Ахинею. Белиберду. Невозможную, сумасшедшую, идиотическую… правду.

С каждым следующим словом, запоздало, но оттого не менее ясно, будто высвеченное гномским прожектором, сощелкивалась в голове картинка. Все странности, все непонятности, все недомолвки - все складывалось в единую картинку. Состыковывалось. Объяснялось - и объясняло другие детали. Где-то на краю сознания, острое, опасное и недоверчивое, на секунду возникло сомнение: не готов ли ты сейчас принять любое объяснение, самое что ни на есть сумасшедшее, самое безумное, лишь бы оно выглядело простым и логичным? не закрываешь ли ты сейчас глаза на правду? не готов ли ты сейчас уцепиться за слова, похожие на острый бред параноика, лишь бы…

...лишь бы, собственно говоря, что? не согласиться с - в высшей степени - разумными доводами, которые тебе просто и иррационально не нравятся? объяснить странное и неприятное лично тебе поведение человека, которого ты так или иначе знал с самого своего детства?..

...и который, как ни крути, сейчас был больше похож на себя, чем когда бы то ни было раньше. И намного, в миллиарды раз больше, чем последние полгода. Андуин не понимал, откуда взялась эта твердая уверенность - но за блеском мечущегося туда-обратно кинжала, за его стальной вуалью, на него смотрели глаза не безумца. Глаза смертельно больного, смертельно раненого в самое сердце человека… находящегося в здравом уме и твердом рассудке, ясной памяти и прямолинейной самой что ни на есть своей воле. И эта воля говорила ему об одном - и, ооо, это чувство было преотлично знакомо Андуину! Ты убил тех, кто на тебя полагался. Тех, кто в тебя верил. Ты не справился. Пойди и умри, ничтожество, больше ты ни на что не годен. Ты портишь все, к чему прикасаешься. Исчезни. Тебя не должно быть. Не должно быть ни-ког-да.

Секунды тишины капали, медленные и тяжелые, как капли расплавленного металла, а он все не знал и не знал, что сказать. Мастер Матиас стоял рядом - и так бесконечно далеко, в той дали, куда уводит твердая решимость такого характера. И Андуин не знал, не понимал, какие слова сказать. Как докричаться до него. Что ответить. Он ведь ждал сейчас - ждал и правда на полном серьезе - что король, эта вот сакральная сияющая фигура на золотом троне, в которую в единочасье превратился вчерашний мальчишка, возьмет - да и подпишет приказ о его казни. Или отставке. Или… что там бывает еще, что в такой ситуации можно придумать? какую самую страшную кару, какое наказание можно придумать самому себе за такое?..

- Нет, - тихо ответил Андуин, все еще не зная, что и как сказать - но это слово было тем, что должно было быть произнесено первым. Оно просилось, оно рвалось с губ, оно требовало быть сказанным - а когда оно прозвучало, как-то сразу стало понятно, что - может быть неправильно, может быть, недостойно короля и все такое - должно быть сказано дальше. - Это я должен просить у вас прощения, мастер Матиас. Хотя бы за то… каким слепым, глухим, беспамятным, бессмысленным идиотом я был эти семь месяцев. Не тому меня учили. Но, видно, учился я плохо… - больше всего на свете ему хотелось спрятать лицо в ладони, позволить себе - хотя бы один - судорожный вздох. Но нельзя. Никак нельзя. Короли не плачут. Короли, наверное, и прощения не просят, да? нет?.. отец, где же ты, что бы ты ответил на этот вопрос?.. - Простите меня.

Он подождал - ровно один вздох, ровно одну секунду - и продолжил, не давая мастеру Шоу времени ответить.

- А еще за одно… я хотел бы попросить прощения, но вы меня простите вряд ли. Возможно, это самое жестокое, что я делал в своей жизни. Но это... необходимо, - он коротко выдохнул и длинным плавным движением разорвал приказ о казни - вдоль, потом - еще раз - поперек. - Я не отпускаю вас со службы.

"Он смертельно оскорбился", - устало подумал Андуин, чувствуя, как от окружающей вони у него начинают нестерпимо ныть виски. Хотелось их потереть, но было нельзя, никак нельзя. - "И теперь старательно строит из себя того самого "исполнительного подданного". Тьфу, что за поганое выражение, откуда он его только взял, а... не иначе как прямо сейчас и придумал. Я сейчас ему выдам свои - в высшей степени ценные, разумеется - распоряжения, он подчеркнуто-старательно вытянется во фрунт, пародируя военных, щелкнет каблуками - и пойдет исполнять. Наверное. Или пойдет и повесится в ближайшей же подворотне. Или... что угодно еще. Впрочем, пока он зол на меня - повесится вряд ли, еще бы, я такой простой выход у него отобрал, а ведь было так просто, так рядом - руку протяни. А так выходит, что сделать что-то с собой - это нарушить мой прямой приказ. Пусть злится, пока - пусть злится, а там... там посмотрим. Понятно что он не пустит меня к себе в душу дальше, чем сейчас, да и какое ему утешение от меня может быть, но... когда хочется умереть, завалы работы позволят продержаться первое, самое страшное время. А дальше... может быть, станет немного легче. Может быть".

- Вам стратегически, тактически или сиюминутно? - мягко, не уверенный, что это не прозвучит ответной издевкой, уточнил Андуин. - Если стратегически - то, что очевидно, Штормграду - даже не мне - нужна новая разведка. Новое ШРУ, как бы оно ни называлось в дальнейшем. Причем эта разведка нужна... вчера, - "пока мы не проиграли эту войну", подумал он, но говорить не стал - это была слишком очевидная вещь для того, чтобы ее озвучивать. - И Вы сможете организовать ее... с учетом прошлых ошибок, - не вопрос, утверждение. Не приказ на будущее, факт настоящего. - Тактически - я хочу быть в курсе того, что происходит на этом фронте. Поэтому отчеты, о которых вы говорили - я хочу их увидеть, и как можно скорее. Я... моей ошибкой было, что я никогда не вникал глубоко в работу ШРУ. Поэтому меня было легко одурачить в этом плане. Это не должно повториться, - "он подумает, что я ему не доверяю, оскорбится... что делать; но, может быть, он все-таки поверит прямо сказанным словам". - А сиюминутно... полагаю, вам есть что рассказать мне еще - и есть о чем меня расспросить. Предлагаю для этого переместиться в любую из комнат замка, где мы с вами сможем сесть... и поговорить спокойно, не опасаясь, что у меня случится отравление алкогольными парами.

В какую комнату конкретно, где именно шеф ШРУ сочтет безопасным продолжать разговор, Андуин предпочел оставить на его усмотрение - но вот именно здесь ему становилось находиться все тяжелее с каждой минутой.

Андуин молча смотрел, как спокойно и уверенно, якобы-неуклюжими, но четкими и отработанными движениями - явно не только не в первый, но даже и не в десятый раз - мастер Шоу открывает потайной путь, который отец когда-то давно показывал ему - и которым он до сих пор так и не воспользовался. Почему, зачем? да в целом, пожалуй, и незачем было. Разве что спрятаться, уйти от всех. Хотя честнее было бы сказать - не хотелось, просто - до одури - не хотелось его использовать. Глупое какое-то, суеверное и бессмысленное, до отвращения детское нежелание трогать то, что ему не принадлежало, пока был жив отец - будто, если не открывать эту дверь, рано или поздно она распахнется сама, изнутри, и раздадутся тяжелые шаги, и зычный насмешливый голос... ох нет, лучше не думать об этом вовсе. Глупости, детские глупости - просто от головной боли невесть что в голову лезет... там только пыль, пыль да старые забытые бумаги, которые могли бы быть полезны... А королю сентиментальность не положена. Давно стоило их разобрать.

Андуин, морщась не то от запаха, не то от головной боли, развернулся к окнам (нет, пожалуй, сейчас было не лучшее время задаваться вопросом, как именно закрытое окно может помешать потенциальному злоумышленнику, если тот обойдет остальные защиты дворца), задержал дыхание - и отправился в обратный обход спальни. Из каждого окна он делал только один глоток свежего воздуха - но это позволило ему хотя бы не задохнуться под конец.

- Ведите меня, мастер Матиас, - сдавленно проговорил он, чувствуя, что еще немного, и придется-таки заниматься самоисцелением, и к тому же по такому глупому поводу. - А там... обсудим все подробно, от вопросов безопасности дворца до общих сводок.

Отредактировано Anduin Llane Wrynn (03-04-2019 15:55:28)

Комната эта была, может быть, последним местом на свете, что все еще хранило следы отца. Призрачный его слепок. Отпечаток его мыслей - возможно, последних здесь, в Штормграде, прежде отбытия его в поход, который стал для него последним... Возможно, это место - даже в большей степени его склеп, чем пустой, навеки пустой кенотаф с его изображением. Андуин почувствовал, как тоска - застарелая, загнанная усилием воли в самую глубину его сердца - вспыхнула и распустила ядовитые стрекальца. Раз за разом, безжалостно и неуместно, всякий раз заставая врасплох, она била и жалила его, словно донные ядовитые жители, похожие на прекрасные цветы - но смертельно опасные для ныряльщика. Его тело пронзила фантомная боль - острая, как от разряда электричества, - но его лицо осталось спокойным и благожелательным. Не ко времени, не к месту. Ты оплачешь его. Но не сейчас.

"Интересно, когда наступает это самое "потом"?" - он не раз задавался этим вопросом, лежа на спине и глядя в темноту полога, в тот самый короткий, самый темный час ночи, переходящей в утро. - "Когда наступает это самое время для обычных людей? и когда это "потом" наступает у королей?.. и наступает ли?.." Не раз задавался он этим вопросом - но не сейчас. Тем более, что он знал, что ответит темнота по углам, равнодушная и насмешливая. "Тогда когда никогда".

Тем более, что он, на самом-то деле, не знал, чего ждать от человека, открывшего ему этот путь. Этот человек пришел к нему сегодня со смертью в глазах - как совсем другой человек, по совсем другой причине, приходил к нему семь месяцев тому назад. Только сейчас рядом не было сердитой и честной - такой живой - рыжей девушки, сумевшей найти правильные слова. И вообще была она неведомо где, не видно, не слышно,  жива ли... Андуин усилием воли заставил себя не думать хотя бы об этом. Она вернется. Должна. Но сейчас ее рядом все равно нет. А вот те слова, что он сумел найти - верные ли? точные ли? отменили ли они смерть, или только отдалили ее?.. И откуда я могу быть уверен, что это все - не ловушка?.. странные слова, странная ситуация, странная история... комната, в которую никто никогда не ходит... откуда знать, что ждет меня впереди?.. Тревога окатила его холодом, и недоверие пришло вместе с ней. Андуин заколебался на миг.

"Ты слишком много думаешь", - слова, прозвучавшие в его голове так ясно, будто говоривший стоял за плечом, принадлежали уж точно не его внутреннему голосу. Этот глуховатый басок, с вечным оттенком улыбки, словно разбил невидимые оковы, заставившие юношу замереть на пороге потайной комнаты. Он грустно улыбнулся в ответ далекому другу и заставил себя перешагнуть порог. Он отбил бы атаку, даже удар в спину, на создание щита хватило бы и доли секунды, но... "С каких это пор я боюсь ходить по своему дому и поворачиваться спиной к друзьям отца?.." - мысль была тоскливой и неуместной, ответ на нее - очевиден, но с него было не проще ни на грош.

Андуин остановился у книжного шкафа и коснулся кончиками пальцев пыльной полки, пытаясь совладать с лицом. Получалось на редкость плохо. Просто-таки паршиво. Поэтому заговорить он даже не пытался.

Отредактировано Anduin Llane Wrynn (22-04-2019 23:57:02)

- Выходит, вы... - Андуин глухо усмехнулся, не оборачиваясь, - в очередной раз меня проверяли? Что ж, разумно. При учете... всего произошедшего - более чем разумно. Но вы здесь, я здесь, и... мы наконец можем поговорить спокойно.

Стоило пройти за стол. Отодвинуть тяжелые, запыленные кресла. И наконец перестать оттягивать важный для государства разговор - сентиментальными переживаниями, неуместными и недостойными. Андуин заставил себя оторваться от полки - перестать смотреть в никуда - и развернуться к собеседнику. Мастер Шоу все еще не садился - тоже. Пытался блюсти политес? да нет, вряд ли, не такой это человек. Скорее, в очередной раз проверял... нового короля. Уже полгода как нового - но для него-то все изменилось только сейчас.  Совсем недавно для него был жив Вариан Ринн. И только недавно, когда... Андуин плавно махнул рукой в сторону стола и едва заметно улыбнулся, не слишком стараясь скрыть печаль.

- Устраивайтесь - так, как вам... удобно и привычно здесь. Я здесь... не совсем еще обвыкся, не стоит на меня ориентироваться.

Карта на столе - кажется, Расколотый берег в приближении. Андуин подошел, присмотрелся. Точно - он и есть. Он здесь и остался, остался навсегда... на все эти месяцы, до отмены заклинания. Отец торопился, не отключил его... или наоборот, оставил намеренно. Планировал вернуться вскоре,  и... обсудить стратегию? скорее всего да. Кто теперь скажет? Фигурки на поле - золотые, серебряные, костяные, металлические и каменные, плотные - и полупрозрачные, светящиеся арканным светом по краям. Такие вроде бы весомые, а вынь их из поля - пройдет минута, две - и они растают, исчезнут, растворятся в том где-то или нигде, откуда их вытащила магия создателя.

Золотая тяжеловесная фигурка - король - небольшая и вроде бы просто сделанная - была опознаваема даже при своем размере. Отец планировал ударить отсюда, с этой стороны, для него было важно пойти в бой первым, впереди своих войск, как и всегда... Сердце сжалось так, будто кожаные ремни стиснули его, выжимая последние капли крови. Андуин постепенно, присматриваясь и переводя взгляд, опознавал и других. Отец здесь отметил места, где должны были вступить в схватку разные войска, вместе со своими предводителями - так, что можно было представить себе, каким планировалось это наступление, каким планировался бой... Бэйн. Тралл. Сильвана... лорд Тирион. Но Андуин, протянув руку, взял с карты не их.

Сделанный выразительно и точно, будто и в самом деле вырезанный из кости, тролль всматривался вперед, воинственно выставив длинные клыки. Вроде бы расслабленная поза - Андуин знал ее - из такого ленивого полуприседа они легко уходили в перекат, в удар... Юноша поднял глаза на мастера Шоу. Фигурка замерцала - и исчезла легким дымом, растворилась в воздухе, будто на ладони юного короля и не было ничего.

- Все, с самого начала, я думаю так, - тихо проговорил он. - Я мало знаю о том, что случилось с вами. Только то, что вы сами мне рассказали только что. А вы... я думаю, вы знаете еще меньше. Поэтому потом придет мой черед рассказывать, и ваш - задавать вопросы. Пока важно лишь то, что война все еще идет, мы все еще не проиграли. Остальное... пока несущественно.

Он помолчал пару секунд, подбирая точные вопросы.

- Вас... спасли из плена... Некоронованные, так вы называли их? Эти разумные... лояльны Альянсу? Кто они? я не слышал раньше такого наименования. Чем и как мы можем вознаградить их?

В то время, как мастер Шоу устраивался на своем насесте, Андуин опустился в ближайшее кресло, не глядя и не выбирая. Какая, по сути, разница. Ноги устали за день, за день устала и голова, сбивая, расшатывая отлаженный годами самоконтроль. Невыносимо хотелось ходить, смотреть, думать – вспоминать отца, представлять его себе, перебирать отложенные, оставленные им вещи. Но этому было не время. Снова – опять – в который раз – не время. А вот разговор не ждал и не терпел отлагательств.

«Некоронованные, значит… контроль за королями… хорошая цель, большая, амбициозная», - Андуин грустно усмехнулся, переплетая пальцы в глубокой задумчивости. Нет, он не боялся смерти. И менее того он боялся, что кто-то решит, дескать король Штормграда ведет себя как-то не так, как этому кому-то представляется должным, и потому повинен смерти. В конце концов, таких вершителей судеб в Азероте во все времена было с избытком. Сколько раз пытались убить отца? сколько раз пытались убить его самого? Если так сложится – значит сложится. Если повезет – значит, повезет. Не повезет – ну, значит, так тому и быть. Союзник, который в любой момент может стать врагом, враг, который может стать союзником, нейтрал, который может выбрать тех или этих, преследуя какие-то свои цели, благородные или не очень – ничего, в целом, нового в этом не было. Новой была разве что осознанная угроза этой новой организации – всем. Точнее, всем тем, кто при власти. «Интересно, а они планируют контролировать только королей? или вождей тоже? а как быть с лордами?.. может быть, попросить их контролировать заодно и лордов, какое облегчение для внутренней разведки…» - мысль была глупой, мальчишеской и неуместной, но Андуин едва не озвучил ее вслух. Но упоминание одного имени заставило его подобраться и ощутимо побледнеть – едва ли незаметно для опытного глаза мастера Шоу.

«Стэшши. Стэшши… Значит, она… с ними. Контролирует… вот как». Мысль была… почему-то невыносимо… обидной. Горькой и обидной. Хотя, казалось бы, какая разница? от этого человека Андуин видел до сих пор только добро, и добро большое, он был в неоплатном долгу перед ней – не стоило ли со смирением принять от нее и зло, если оно придет?.. вот только почему-то ему хотелось доверять ей. Доверять… по-настоящему, не так, как верят… временному союзнику, наемнику на контракте. Верить как другу. Верить, доверять и… разочарование было слишком горьким. «Может быть, не все потеряно. Может быть, я ошибаюсь. Может быть…» - мысли были паническими и бессмысленными. Андуин четко понимал, что цепляется за соломинку, но… картинка складывалась так логично, что больше всего на свете ему хотелось, чтобы кто-нибудь его разубедил в ее правильности.

- Они… сделали великое дело, когда спасли вас, - медленно проговорил он, тщательно подбирая слова. – Не только для вас, но и для Штормграда. Поэтому… мне не хотелось бы быть неблагодарным. Полагаю, дать двоим из ваших спасителей то, что необходимо для их физического существования – самое малое, что мы можем для них сделать, и вам не стоит тут оправдываться. Я сделаю все, что будет необходимо для этого, с моей стороны, и это будет только справедливо. Если я смогу сделать больше – я буду только рад, - он задумался на секунду, но продолжил говорить – еще медленнее и аккуратнее. – Относительно Стэшши… я сомневаюсь, что на свете так уж много девушек с этим именем, этим прозвищем, и… вам следует знать, что… я обязан этой девушке жизнью как минимум дважды. И один раз из этих двух она спасла даже не меня. Она спасла Штормград. Она… сильный маг, сильный, но необученный. Сектанты… едва не сумели открыть портал для демонов – прямо во дворце, и, как я подозреваю теперь, с попустительства вашего… - Андуин скривился и поправился, - поддельного мастера Шоу. Стэшши… каким-то образом оказалась там, вовремя, и сумела остановить ритуал, - он невольно вздохнул. – И да, оба раза она отказалась от любого предложенного ей вознаграждения, - он молча пожал плечами, как бы давая понять собеседнику, мол, сам ничего не понимаю. Спокойные слова и спокойное выражение лица, наверное, престранно сочетались с усталыми и больными глазами, но вот тут Андуин ничего не мог сделать. - Если у вас... возникнут любые мысли на эту тему, я буду рад их услышать.

«С другой стороны», - подумал он, и эта мысль невольно заставила его приободриться, - «если бы она должна была тайно следить за мной – глупостью было бы позволить мастеру Шоу ее увидеть. Ведь таким образом связать ее с Некоронованными и понять ее задачу не составило бы труда. Нет, все-таки здесь что-то сложнее…» Сменить тему было невыносимо сложно, но Андуин усилием воли заставил себя сосредоточиться. Сосредоточенность ему сейчас была нужнее всего.

- Лорд Вол'Джин, увы… не может быть больше Вождем, ни Орды, ни кого бы то ни было. Он был смертельно ранен в бою на Расколотых островах - и не выжил. Вместе с многими другими.

Андуин перевел взгляд на тактическую карту. Сложная магическая структура, настроенная на контакт с любым сознанием, быстро подладилась под новую задачу. Вновь возникла фигурка тролля на своем месте – во главе войск Орды. Выдвинулся вперед Серебряный Авангард, возглавляемый сияющей фигуркой лорда Тириона. Ряды демонских войск, однородно-зеленые, стали гуще. Открылись порталы - десятки, сотни... В крохотное небо карты взмыли демонские перехватчики. Голос юноши звучал глухо – он пытался сосредоточиться на том, что причиняло ему боль. Но это было необходимостью. Показать будет проще, чем просто рассказывать.

– Милорд Генн… рассказывал мне об этом бое… достаточно много. Все, что видел сам, - "возможно, в этом он видел свой последний долг перед тем, кто... остался там".

В океан рухнул дирижабль с эмблемой Альянса, и огромный сквернобот разломил его пополам, как детскую игрушку. На земле в этот момент демонский каток разметывал войска лорда Тириона. Высадились войска союзников, двинулись на перехват. По движениям фигурок было видно, насколько хорошо человек, управляющий ими, знает движения одной стороны – и насколько мало ему известно о другой. Движения войск Альянса были если не слаженными, если не гармоничными – то по крайней мере слитными и логичными. Войска Орды передвигались рывками, замирали, пропадали и возникали на новом месте.

- Информация, в которой я уверен, относительно Орды заканчивается здесь, - голос Андуина был напряженным и медленным. Разыгрывать – пусть условными фигурками – сражение, исход которого до сих пор терзал его сердце, уничтожать – пусть фигурки же – тех, к кому он был привязан, тех, кого он уважал и любил… было бессмысленно-больно. Словно, как в детстве – сделай вид, что сражение закончилось не тем, сыграй его по-другому – и все будет так, как ты изобразишь. Увы... – Они обещали держать высоту. Чтоб не дать зажать войска Альянса в клещи. Но… не удержали ее. Лорд Бэйн писал мне, что… войска Легиона буквально размазали их по склону. Что они бежали из последних сил… чтобы уберечь вождей, чтобы сохранить последние остатки сил. Он писал мне, что лорд Вол'Джин был смертельно ранен – что он едва дотянул до Оргриммара. Милорд Генн уверен, что они намеренно предали союз с Альянсом, заманили в ловушку, ушли и бросили наши войска наедине с врагом, - Андуин поднял глаза от карты, и взгляд у него был внимательным, усталым и тяжелым. – Я… верю лорду Бэйну. Вопреки тем… доказательствам, которые приводил мне… тот, кто подменил вас.

Андуин тяжело вздохнул, снова глядя на карту, где войска застыли перед последним боем. Уже воздвиглась на вершине уродливая фигура Гул'Дана. Еще немного - и войска Альянса пойдут в последнюю схватку, еще чуть-чуть - и на высоте, которую должна была держать Орда, появятся демонские легионы. Юноша очень хорошо представлял себе местность – даже слишком хорошо. Послушная его памяти, карта соткала поле последнего боя – реалистичное и почти живое. Кажется, протяни руку – и можно коснуться каждого потека Скверны, каждого острого камня. Нужно было довести дело до конца, но… никак не было на это сил. Никак не получалось, никак не…

- Следующим вождем Орды стала леди Сильвана, - тихо договорил он.