TimeCross |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » TimeCross » family business [внутрифандомное] » Don't Speak [marvel/asgard]
DON'T SPEAK |
Don't Speak
УЧАСТНИКИ
ВРЕМЯ И МЕСТО
Jane Foster, Thor
13.01.16, поздний вечер, Нью-Йорк, Манхэттен, квартира Джейн Фостер
АННОТАЦИЯ
Даже в любовных делах настаёт пора, когда за принятие решений берётся разум. Но что если это воспаленный, полный тревог и опасений разум девушки, не предполагавшей, что увидит возлюбленного вновь после долгих месяцев неизвестности.
•• •• •• •• •• •• •• •• •• •• •• •• •• •• •• |
«Когда я не знаю, что делать, я работаю.» — эта фраза за последние месяцы стала её жизненным кредо и вместе с тем злой саркастичной насмешкой над всем, что ученая делала. Она уходила рано утром, едва успевая проснуться, вела лекции в университете, а затем шла в лабораторию, где полностью посвящала себя проекту. Но даже там находились те, кто считал своим долгом напомнить Джейн, что она не только блестящий ученый, но и привлекательная молодая женщина, и, по мнению многих, свободная, просто упорно не желающая признавать это. «Он исчезал и на больший срок.» — оправдывалась Фостер, на время создавая видимость, что всё в порядке. Но чем больше она выгораживала Тора перед другими, тем больше сомнений появлялось в её собственном сердце.
Это был один из вечеров, когда Джейн вернулась домой затемно, вымотанная и уставшая, и уже готовилась ко сну.
/совместный спидпостинг, поэтому размер "не имеет значения"
Участь принца не может быть сладкой, но участь наследного принца подобна проклятью. Ведомый долгом, Тор заставлял себя задвигать на самый дальний из планов возможных все прочие мысли, особенно, мысли о смертной девушке, которую любил. Не моргнув глазом, он сделал бы все, чтоб ее защитить, уберечь от невзгод, но одного не мог - втолковать, как мало приспособлен для жизни мирной, тому размеренному существованию, которые ведут ей подобные мидгардцы. Асгард защищал Девять миров тысячелетия, и отринуть свой долг перед Всеотцом, это хуже, чем предать самого себя. Предать свои народы принц не мог.
Время для аса имеет иное значение. Год на день, день на мгновение, и то, что для нее было долгим отрезком, в его глазах пролетало минутой. Тор жил сегодняшним днем, не тосковал о минувшем, но светло ждал будущего, как любой воин, идущий с похода, долгожданной встречи. Улыбки любимой, что верно ждала, её жарких объятий, которые скажут яснее всех слов, что скучала, скучала безмерно, но верила, что вернется.
Это был такой вечер, озарившийся вспышкой переплетенных молний над городом, когда, улучив мгновение воли, счастливый принц с широченной улыбкой возник на пороге квартиры, нажав на кнопку звонка, и уже предвкушая ответную радость.
Отредактировано Thor (13-12-2018 09:55:45)
Усталость и изнеможение превращают людей в клубок оголенных нервов, чувствительных к мелким раздражителям, но слепых к очевидным деталям настолько, что зачастую неспособны сложить дважды два. Над городом полыхали молнии, откликаясь густыми раскатами грома, но обычно внимательная Джейн не находила в этом ничего удивительного, несмотря на то, что гроза в Нью-Йорке в это время года была явлением крайне редким. Возможно, ещё некоторое время назад она и подскакивала от каждого мелкого дождичка в надежде, что сейчас Тор появится и всё ей объяснит, но теперь все чаяния угасали, корчась на полу в предсмертной агонии.
Что только она не успела передумать за долгие месяцы ожидания. Сперва решила, что это какое-то краткосрочное дело, не терпящее отлагательств – именно поэтому он не предупредил её. Затем была взволнована и даже напугана, полагая, что с возлюбленным случилось что-то страшное. После предположила, что он мог вернуться в Асгард, потому что так повелел его отец, или потому что она и вся эта рутинная жизнь надоела ему, или потому что нашёл себе другую, или… Мертв.
Раздался звонок, заставляя Фостер встрепенуться, молниеносно накидывая трикотажное платье на ещё влажное после душа тело. Кого принесло в такой час? Осторожно, на цыпочках, девушка подошла к двери, посмотрела в глазок и… Оцепенела. Сияя улыбкой, перед ней стоял Громовержец собственной персоной, живой, невредимый, и, очевидно, не подозревающий в каком аду она жила все эти месяцы.
Трясущимися руками Джейн открыла замок, не с первой попытки снимая цепочку с двери, и отступила на пару шагов назад, глядя на Тора непонимающе и болезненно. Её трясло и лихорадило, горло пересохло, а в ушах стоял гул, не позволявший до конца понять, реальность это или галлюцинации изможденного рассудка.
- Где ты был? – наконец выдавила она, беспомощно обнимая себя за плечи и кусая губу в предчувствии надвигающихся слёз. – Тебя не было семь месяцев.
Слыша за дверью частую поступь шагов, асгардец улыбки с лица не снимает, но то, как неторопливо открывается дверь, не сразу выпуская к нему свойственные ее жилищу ароматы и застоявшееся тепло обитаемого помещение, запускает ему в груди липкое предчувствие чего-то неладного. Широкие брови готовы собраться у переносицы, хмурясь еще не гневно, но уже с досадою, и яркие голубые глаза тонут в тени ресниц. Но Громовержец все еще улыбается, за многовековые походы выучен на "отлично" бодрый вид делать и беспечно веселый, чтоб ни было там на душе.
- Джейн! - низкий голос и сам подобен раскатам грома, доносящимся откуда-то издали, через пелену облаков, но вибрирующе певуч. Он распахнул объятья было, но вместо картины "нежная дева, в слезах радости повисшая на шее бога после томительной разлуки" получил странный прием. Дева не поспешила обнять его, она в закрытую позу ушла, сама себя обнимая, будто бы стену меж ними воздвигнув. Ее голос дрожит, но радости в нем Тор не слышит, скорее упрёк, и ощущает, как больно ранит такое приветствие. Где бы понять ему, отчего упрёк этот! Его не было всего то семь месяцев, в ритме асгардцев поход боевой в былые дни растягивался на века... Пусть ей не соизмерить эти цифры, он это понимает, но немало водил и смертных мужей в славные битвы, и ждали их жены годами, бывало. Тем слаще была лишь радость от встречи!
Но здесь упрёк. Как будто она не рада вовсе, что он вернулся к ней. Не был ни дома, ни у друзей, сразу - и к ней. А вот оно как... Радость своя медленно утекала, как из прохудившегося бочонка хмельной мед, но не привыкший сомнения свои и недовольства выплескивать по сторонам, особенно, девушке, Громовержец поступил так, как поступал всегда в такой ситуации.
- Славные битвы уж канули в прошлое, но есть еще и для бога дела! - подмигнув ей залихватски, асгардец широко улыбнулся, немного надменно бравируя тоном. Его считали богом, он был им веками и не видел ничего постыдного в этом. Лишь дурак считает, что великое звание не несет за собой величайшую ответственность.
«Мужчины с Марса, женщины с Венеры» - кажется, так называлась одна из любимых книжек её матери. В ней говорилось о том, что мужчины и женщины различны в своём восприятии действительности настолько, что их можно сравнить с выходцами с разных планет. «Как глупо и антинаучно» - думала Джейн тогда, когда родительница с упоением рассказывала ей о том, что эта теория имеет революционное значение. Только вот что если мужчина и женщина, при всём своём естественном различии, действительно с разных планет, имеют разный культурный багаж, привычки, понятия о допустимом, и даже время для них протекает по-разному.
Девушка смотрела на него снизу вверх, чувствуя себя такой отрешенной, непонятой, чужой. Словно бы это её не было так долго, и она вернулась в мир, где ничего не изменилось, но как же изменилась она сама. Жизнерадостный вид мужчины не располагал к себе, как должно, даже не раздражал – он ранил. Все её переживания, вся боль обесценивались добродушной улыбкой и непонимающим взглядом. В глубине души Джейн чувствовала, что должна переступить через себя, поцеловать его, броситься в объятия, ведь она безумно скучала, и от этого сейчас перехватывало дыхание. Но он стоял перед ней, такой родной и такой чужой одновременно, а она не могла найти в себе силы как прежде открыться ему.
- Да, точно… Ты прав, ты прав… - в смятении пробормотала Фостер, неуверенно касаясь его запястья и поглаживая вверх по предплечью, после чего стремительно одернула руку, сжимая пальцы. Развернувшись, она направилась на кухню, ожидая, что Тор закроет дверь и последует за ней, и принялась на автомате включать чайник и расставлять кружки.
- И какие же это дела? – вдруг выпалила Джейн, резко разворачиваясь к нему и тяжело дыша.
Девам Асгарда не пристало обычно, точно царю, вопрошать в таком тоне, что за дела управляли возлюбленным, коли уж он не явился по долгу, стало быть, были причины. Брови Тора уже едва приметно хмурились к переносице, выражая тем самым, что он в состоянии неразрешенных вопросов, которым оформиться полностью еще не удалось, но уже душу дерзали присутствием. Принц смотрел на Джейн, еще улыбаясь в непонимании, по своему милом к его лицу, думая, действительно ли не чудится ему претензия в речах её, или же Джейн лишь подшучивает таким образом над асом, а, вот сейчас, рассмеется внезапно и крепко обнимет.
- Так это... какие, - растерялся Громовержец, застыв посреди коридора и почесав бороду пальцами в задумчивости. - То там неприятели, то тут... Лезут и лезут, все хотят хоть кусочек оторвать от Девяти миров, нуждаются они в защите. – И все же ширилась червоточина, ожидаемого не свершалось, и Тор почувствовал себя так, словно внезапно оказался лишним, и в этом месте, и в этом мире. Он топтался на месте посреди прохода, держа на лице все ту же задорную улыбку, но в глубине глаз появлялась затаенная грусть. Глядя на Джейн, к которой так рвался, теперь он не понимал, что могло настолько измениться за это время, что женщина стало так отстраненна и холодна к нему. Он будто напрягал её, одним своим присутствием, голосом, этими фразами, улыбкой, надоедал ей. Словно Джейн имела иные планы на этот вечер, а он помешал ей, и нехорошее ощущение внутри сплелось в тугой комок, оплетая сердце. – Как вот выдалась минутка, - почти виновато развел он руками, - к тебе поспешил.
Джейн смотрела на него ошеломленно и недоверчиво, слегка нахмурив брови и приоткрыв рот, из которого шумно вырывалось сбивчивое дыхание. Это всё действительно происходит с ней? Неужели он серьёзно? Похоже, что да. Конечно, его страсть к геройству, благородство и чувство ответственности за каждое существо в девяти мирах не стали открытием, внезапно свалившимся на её голову в этот злополучный вечер. Она знала об этом и прежде, и, восхищаясь его добротой и доблестью, казалось, влюблялась всё сильнее. Но, если задуматься, разве он не мог приберечь хоть немного ответственности и для неё?
Дослушав сумбурный ответ Тора, который, чего Фостер не замечала, был в смятении от её странных ужимок, девушка надрывно усмехнулась, одной рукой сжимая кухонное полотенце, чтобы хоть как-то направить ту бурю, которая закипала внутри.
- Семь. Месяцев. – чеканя каждое слово процедила Джейн, но вдруг её голос дрогнул, а глаза, болезненно глядящие на Громовержца, наполнились слезами. – За семь чертовых месяцев ты нашёл «минутку» только сейчас? – ученая яростно ударила полотенцем о барную стойку, судорожно всхлипывая. - Ты… Ты даже не сказал мне о том, что пропадёшь так надолго. – её голос срывался с крика на сдавленный шепот и обратно, - Не знаю, как принято у вас, - тон наполнился нотками язвительности и злости, жалящих её саму так же сильно, как и того, кому они были обращены. – Но так делают люди, если они… Если они семья – предупреждают друг друга, заботятся, делятся переживаниями, когда им тяжело. А кто я для тебя? – небрежно смахнув застилающие взор слёзы, Джейн подошла ближе, не переставая горько плакать. – Кто я для тебя? Земная интрижка венценосного бога грома? Лет пять-десять или меньше, пока не надоест?
Тор попятился под напором, озадаченный еще больше прежнего. Не привыкший отступать воистину перед превосходящими силами врага, как и любой мужчина, он пасовал перед разгневанной маленькой женщиной, которую любил. Её глаза, красивые, шоколадно-карие, что некогда с такой нежной привязанностью смотрели на него, сейчас влажно блестели, но он не видел в них слез радости или, пускай даже, грусти, сколько не взирал, все ярче казалось, что Джейн злится на него. За что лишь, уяснить не мог. За то, что явился только сейчас? Или быть может за то, что вовсе явился?
- Джейн.. . - растерянно проговорил ее имя ас, отступая на шаг назад и немного поднимая руки, будто в защиту. – Что нашло на тебя? - женщины часто требуют любви странным способом. Сотни намеков, капризов, недомолвок, ужимок и прыжков, в которых мужчина тонет, как в болоте, не видя шанса даже вынырнуть хоть раз, чтоб воздуха глотнуть. Постоянное ощущение собственной вины, которую навязывают, не давая постичь, в чем она состоит, гнетом давит на душу, накапливает там мерзкий яд. И Тор ощутил вдруг, как это ядовитое желчное неудовольствие и у него оказалось в наличии. Он так давно не видел любимой, так давно не прикасался к ней, чтобы вкусить сладкий вкус ее поцелуев, ведущий к блаженной близости, и вместо столь же пылкого ответного горения встретил несправедливых обвинений гору. Кем считала она его, как гадко думала о нем, если верила в слова, что говорила. – Устала ты должно быть, отдохни - Еще держа себя в руках, ласково подтолкнул ее мужчина, пытаясь конфликт этот утихомирить. – А после тебе расскажу, где был и что видел.
Она ожидала какого угодно ответа. Что он станет оправдываться, или скажет, что это всё вздор, он любит её, и она нечто большее, чем просто приятный способ скоротать время. Была готова даже к тому, что Тор с свойственным ему простодушием подтвердит её догадки, хоть и, отодвинув эмоции, была уверена, что это не так. Просто из-за изнеможения и тревоги была ранима и не могла совладать с бурлящими внутри эмоциями, лишающими рассудка.
Но его ответ шокировал Джейн. Выбил из колеи окончательно, заставляя беспомощно выдохнуть. Девушка ощутила, как ярость стремительно перегорает в ней, забирая силы и оставляя подавленность и уязвимость. Из всех возможных решений того, что происходит между ними, того, что с НЕЙ происходит, он предложил.. Отдых?
- Устала, да… Я устала, - еле слышно проговорила Фостер, бегая рассеянным взглядом по комнате. – Я больше так не могу. Не могу жить, не зная, где ты, что с тобой. Жив ли ты. Гадать, вернёшься или нет. – закрывая лицо руками, всхлипывала она. – Лучше, если бы я вообще никогда тебя не встречала. Лучше бы ты не возвращался! – наконец выпалила Джейн и беззвучно зарыдала, ощущая, как слезы душат её. Если бы она только могла взять себя в руки, то тотчас бы забрала свои слова назад, но обида была так велика, что в стремлении уколоть любимого, девушка решилась на такие страшные слова, пусть даже ей самой они внушали нестерпимую боль и ужас.
Сколько веков бился Асгард, и армия его, в поход ступая, в едином ритме сердца для каждого воина жила надеждой на возвращение. Где-то там ли, в золотом блеске стен, оставались жены и возлюбленные, сестры и матери, что, провожая в долгий путь любимых сердцу, из глаз роняя слезы, в одной надежде жили на день, когда вновь протрубит рог - вернулось войско. И этого дня, как светлого восхода, ждал каждый из них, ибо нет силы в сердце большей, чем знать, что ждет тебя любимая, и столь сильна вера её, что смерть отогнать способна от холодеющего чела. А если и не достанет сил, то суждено тем мыслям смягчить боль, которая пронзает тело, отдающее последние силы, согреет отходящий дух своим шепотом нежным "люблю тебя, мой милый, и буду ждать, в этой ли жизни иль иной". Нет хуже приговора, чем перед походом услышать - ждать не буду, хоть приходи, хоть нет, и вот....
Мир замер, и Тор в этой повисшей тишине слушал каждый свой вздох, равно как и каждый удар сердца, и время показалось ему растянувшимся, как жевательное желе, которое ели мидгардцы. Принц Асгарда, который не знал поражений на поле боя, ощущал себя поверженным и разбитым одной единственной фразой из этих искривленных злостью милых губ. "Лучше бы ты не возвращался". Сказать такое, словно пожелать разлуки, даже хуже - смерти, и он стоял, растерянный, оглушенный, не понимая, чем заслужил такую встречу, за что был так сурово наказан. Великан среди людей при своей массивной фигуре, он ощутил себя вновь маленьким мальчиком, желая съежиться и спрятаться в темный угол. Он бы увидел лицо Джейн, если бы мог, но точно пелена белая и мутная упала на глаза, и ас, превозмогая неведомую силу, стиснувшую горло, произнес:
- Мне... Надлежит уйти? - трудно слова давались. Боль сердечная делает людей и богов слабыми, поднимается удущьем злость и обида, и дрожат уже пальцы. - Ты желаешь, чтоб я ушел?
Его прямой вопрос хлесткой отрезвляющей пощечиной вернул Джейн к реальности, она будто бы ощутила её физически – даже слезы застыли в глазах, а уши заложило, или то была оглушающая тишина, повисшая в воздухе.
Она никогда не видела Тора таким. Даже в самые мрачные дни, когда его охватывали отчаяние, ярость или глубокая скорбь, он не выглядел настолько уязвимым. И от осознания, какую она, обычная маленькая смертная, имеет над ним власть, Фостер становилось дурно.
- Я… - только и смогла выдать она, чувствуя, как костенеет язык от необходимости дать ответ. Сказать «да» означало бы бесстыдно солгать, но скажи она «нет», и мужчина не отступится, не примет, не поймёт того, что в её изможденном сознании виделось необходимостью, чтобы уберечь себя от безумия. Страх неожиданно потерять любимого был так всепоглощающе велик, что толкал Джейн на, возможно, самый безрассудный поступок в её жизни – лишить себя его осознанно. Ведь недаром говорят, что время лечит. Быть может, и ей оно поможет забыть и слезть, наконец, с пороховой бочки, веря в то, что где-то там он жив и, возможно, даже счастлив.
- Я… - вновь произносит девушка, силясь, чтобы не обнять его и потому заламывая пальцы. – Так будет лучше. – наконец срывается с её губ. – Это с самого начала было обречено на провал. Пора бы это признать. – Джейн снова трясёт, а мгновенная решительность испаряется, словно её и не было вовсе. – Мы не справились. – голос жалобно дрожит. – Лучше нам попытаться забыть друг друга. – сама не веря в то, что говорит, девушка отворачивается вполоборота, больше всего на свете боясь, что Тор попробует ей возразить.
Ас застыл, как будто уязвимость к грому оставила его, точно в дни, лишенные сил, и эта самая молния поразила прямо в маковку, парализовав до пят. Воина учат сносить любые потрясения молча, безропотно, ибо возражать состоявшемуся бессмысленно, можно лишь пытаться исправить; Тор подозревал, что дева, пребывая в тоске по возлюбленному, могла топнуть ногой, опять дать ему пощечину, отругав, как встарь, за долгое отсутствие... Ему не всласть было то, что дева бьет своей маленькой ручкой, сие не больно, но унизительно, и все же смирился, что таким образом она имеет права снимать с души свое негодование. Женщины часто ведут себя странно, когда скучают или грустят, так вдвойне, и он морально был готов к очередным ультимативным требованиям компенсации, вроде походов на всякие мидгардские развлечения и даже, пощади, о, норны, на шопинг, столь страшную пытку для любого мужчины, не смея бы возразить. Заслужил, как есть, пусть не специально и выбора нет, но в том плата за отношения с девой.
Но того, что Джейн скажет минутой позже, он не ждал никак, и тратил все силы свои на то, чтобы удержать выражение своего лица в рамках, близких к невозмутимости. Его не бросали, никогда, вот так - нет. Обычно, девы или не ждали долгих отношений сразу, ища себе неторопливо мужа, до той поры наслаждаясь обществом принца, или уставали ждать предложения замужества, и переходили в первому варианту. Потом расставались полюбовно, мирно, и оттого сейчас ас даже не знал, как следует реагировать. Это было больно, там, внутри, в области сердца все сковало стальными обручами, сдавив до хрипоты в горле. Он отступил еще на шаг и неверною рукою провел по лбу.
- Если ты... - слова на язык не ложились никак... -... Если ты так считаешь верным, Джейн, будь по твоему. Жаль мне, что я тебя... - что? Расстроил? Или обидел, быть может? -... разочаровал. Желаю тебе счастья, - искренне, но немного дрогнувшим голосом спешил завершить тяжелый момент для себя Тор, желая лишь одного бы, скорее провалиться отсюда хоть к Суртуру, лишь бы подальше, чтобы не сорваться, не разнести что-то, под руку попавшее, не схватить Джейн за плечи, тряся и взывая во весь голос к тому, что она, должно быть, обезумила. Она не казалась ему безумной, как не зотелось бы найти лазейку, видимо, решение трудное было прежде взвешено ею. Прежний бы Тор его не принял, эгоистично, оскорбленно воспротивился, но урок Одина научил уважать мнение других. - Прощай. - И, круто развернувшись на пятках, спешно направился к двери.
Взвешено? О, нет, он ошибался, если думал, что это решение было взвешено, вынашивалось в её голове долгие месяцы и в этот миг пришло к роковому исполнению. Джейн, хоть и, возможно, задумывалась об этом в минуты отчаяния, совсем не ожидала, что её рука так внезапно и уверенно занесет этот меч.
Она никогда никого не бросала. Не так. Обычно отношения либо сходили на нет сами собой, либо заканчивались тем, что партнер не выдерживал того, что называл её занудством и фанатичностью. И, безусловно, это способно было разочаровать и обидеть её, но никогда – разбить сердце. Словно маленькая девочка, верящая в сказки, Фостер думала, что с ней и Тором такого никогда не произойдёт, ведь очевидно, что они любят друг друга, а любовь побеждает всё, не так ли? Но каждый день, проведенный в страхе и одиночестве, разрушал воздушные замки, убеждая в том, что любви недостаточно. И всё же, сердце её металось, разрывалось от боли, спорило с разумом, и было так убедительно, что девушке приходилось прилагать неистовые усилия, чтобы стоять неподвижно.
Это был пластырь, который нужно было оторвать быстро. Как бы ни хотелось кинуться к мужчине, забрать все свои слова назад, удержать его любым способом, так было бы только хуже.
- Тор… - пылко произносит она, разворачиваясь, делая полшага вперед и замирая, кусая губы. Нужно возразить, но для чего? Чтобы он не взваливал ответственность за это только на себя? Или избавится от собственного чувства вины, которое уже тянуло к ней свои липкие лапки? Или, быть может, чтобы не видеть его таким растерянным, беспомощным, опустошенным? Нужно возразить… Но возразить нечего. И Джейн молчит, потупив взгляд, ровно до тех пор, пока асгардец не достигает прихожей.
- Постой! Я… - как извинение, как надежда, как попытка всё исправить, такие важные, правильные, и в то же время совершенно лишние сейчас слова едва не срываются с губ, но вместо «люблю тебя», она продолжает – …сожалею, что так получилось. Прости. – и почти ненавидит себя за сказанное.
Удивительно, на какие поступки способен был мужчина ради милой сердцу женщины, однако были подвиги, которые он не мог совершить ради любви. – Ты там, спасаешь миры, играешь со смертью, веря в безоговорочный успех. А я здесь, и я не могу жить в постоянном страхе... Это убивает меня… Я старею…. Но мы оба знаем, что я не имею права ставить тебе ультиматум, как и ты не имеешь права следовать ему. – распаляясь, девушка уже не пыталась сдерживать слезы, душащие, готовые перерасти в настоящую истерику. – Поэтому, да, прощай. Уходи. Сейчас же.
Вы здесь » TimeCross » family business [внутрифандомное] » Don't Speak [marvel/asgard]
