Did anybody coach you?
Did anybody tell you what to say now?
Hopeless - it's not hopeless
Doubtful - but not hopeless at all
Голубые глаза профессора уставились в одну точку, но это вовсе не значило, что он ничего не замечает вокруг. Он всё прекрасно видел и слышал и, видимо, благодаря этим качествам, которые в нём уловил и Диппет, и кое-кто в Министерстве, Альбус дамблдор становился неотъемлемой частью системы, в которую попадал весь мир. Именно поэтому Альбусу Дамблдору приходилось появляться там, где ему, в общем-то, и появляться было не нужно. Например здесь, в особняке, принадлежащем семье Розье: Альбус не был ни деканом её факультета, ни близким товарищем, другом, хотя знал, что очень многие в школе заглядывают ему в рот и мечтают быть похожими на него. Дети делились с ним тайнами, советовались в совершенно различных областях, доверяли свои тайны и каждую он хранил в Омуте памяти, потому что все они были важны и любопытны. Дети вырастали, их интересы во многом менялись, но всё равно они оставались детьми, тайны, которых никуда не делись..
[float=right]
[/float] Винда задала вопрос и в комнате повисла тишина, лишь одинокая осенняя муха назойливо билась о стекло, монотонно жужжа и разбивая тонкие крылья о сухое дерево рам. Дамблдор аккуратно приподнял щеколду и открыл окно, наполняя комнату осенним воздухом, терпкостью листьев и сладостью поздних цветов: белых клематисов, увивавших каменные стены дома, красно-розовые цветы герани в горшках, установленных на ограде и отлично прячущих в себе садовых гномов, и поздние алые розы с острыми шипами и крупными бутонами.
- Знаете, когда человек болеет, принято утешать его множеством способов. - Альбус запустил руку в карман и достал оттуда огромный апельсин, оранжевое солнце, протянул Винде. - Угощайтесь, мисс Розье. Но я пришел не для того, чтобы вас утешать - вы удивлены? - Он видел её лицо, заметил её волнение, услышал ноты требовательности в голосе и между тем страх. - Мне любопытно, что же произошло с вами, что заставило вас прикоснуться к темноте, - он медленно повернулся к бывшей ученице и встретился с ней взглядами. Как сейчас было бы просто - залезть к ней в голову при помощи легилименции, пошарить по закоулкам её памяти, раздеть догола её сознание, хотя он был уверен - это уже проделали и не раз и в Мунго, и министерские ищейки. Ничего нового он не увидит, но, он хотел услышать.
- Вы читаете книги, вспоминаете свои прошлые ощущения. - Альбус присел на край подоконника, ощущая спиной пустоту, в руках его оказался второй апельсин, который он тут же почистил и разделил на дольки. - Я не знал, что вы обладали даром легилимента. - Он кивнул в сторону книги, которая до сих пор лежала на её кровати, излучая бессилие и безысходность. - Это очень редкий дар, как окклюменция или умение пользоваться невербальной магией или знать , к примеру, Парселтанг. Я знаю несколько человек, которые могли бы похвастаться безупречным исполнением, ну, кроме тех, кто работает в Министерстве, уверен - это грубияны и хамы. - Он коротко усмехнулся и отправил в рот дольку апельсина, чуть наморщив нос от кислого вкуса фрукта.
- Пытаетесь выбить из своей памяти то, чему научились за прошлые годы обучения в Хогвартсе или собственных открытий еще в малолетнем возрасте. - Снова проронил Дамблдор, наблюдая за её реакцией. Розье неприятно вспоминать, неприятно воспринимать себя беспомощной, а он с завидным упорством продолжает вскрывать эти нарывы простыми фразами, наблюдениями. - Вы как полотно художника, на которое случайно вылили стакан воды и потеряли всю композицию, так тщательно выстроенную годами. И, конечно же, считаете, что всё можно вернуть? - Альбус закинул в рот ещё одну дольку апельсина, смакуя её вкус и не глядя на Винду. Он смотрел на улицу, на это райское место, которое напоминало ему - весьма отдалённо - Годрикову Впадину, с её уединенной тишиной, со спокойствием и какой-то дикой свободой ото всего, что происходит в городах.
- Вы ждёте от меня помощи? - Дамблдор прямо таки физически ощущал то, что молча говорила Винда. И если бы она могла, то её крик был бы услышан на самом севере Франции, будоража мокрые спины уличных котов, пугая стаи голубей на площадях, срывая повязанные вокруг шеи шарфы и береты. Она его сейчас должна была ненавидеть. - Вы думаете, что я всесилен и что могу сделать то, что не смогли сотворить колдомедики и даже люди, имеющие на это полномочия? Винда, вы правда думаете, что я пришёл сюда за этим - учить вас жить заново?
Да. Тысячу раз - да, она ждала и жаждала именно этого, цепляясь за него как за спасательный круг, думала, что он пришел чтобы стать её учителем вне Хогвартса, чтобы взять её за руку и помочь вспомнить, а ещё лучше вложить что-то большее в её обесслиненную память. Но она не учла одного - тёмная магия это не просто табу в его жизни, это клеймо, которое ставит на себе человек, произносящий запрещенное; черная метка, навсегда разделяющая его от остального мира, засоряющая внутренности, как плохая еда но с той лишь разницей, что от неё очиститься добела невозможно. Темная магия лишает патронуса, умения целительствовать. Она как раковая болезнь поедает изнутри и заносит вирус.
- Вам сказали неправду, мисс Розье. Винда. Я теперь могу называть вас по имени, коли вы больше не являетесь моей ученицей? - Апельсин был доеден с большим удовольствием и Альбус, наконец, слез с подоконника, словно включаясь в серьёзность этой беседы. Он расправил лацканы пальто - серого, как туманы альбиона и подошел к девушке, раздумывая - стоит ли касаться её или повременить с этими утешающими жестами? - Магические способности можно вернуть, хоть процесс этот долгий и сложный, болезненный, но никому не выгоден этот жест, кроме вас, разумеется. - Он помолчал недолго. - Вы ведь отдадите за этот шанс всё, что у вас есть, не так ли? Чего ты хочешь, Винда? - Вкрадчивый, тихий и в то же время властный голос в её голове.
You never believed
You never belonged
Never made milestones to call your own
I've got this feeling something happened here
Something happened here